– Но годы учебы в колледже выбили меня из колеи, – продолжает он. – Я был убежден, что никогда не стану морским биологом. «Ни работы, ни будущего, ни денег», – пугал меня отец. Он хотел, чтобы я пошел в юристы. И я поступил на подготовительную программу по юриспруденции. Но спустя пару лет понял: к черту все! Я хочу быть морским биологом.

Поэтому Грег получил степень магистра по этой специальности. Его главным изобретением для исследования животных стала специальная камера с присоской, которой она крепится к морскому обитателю.

– Однажды я увидел, как мимо меня проплывает акула с рыбой-прилипало на боку, и меня вдруг осенило: если я спроектирую корпус камеры с присоской, как у этой рыбы, которая путешествует автостопом на боку хищницы, то мы получим доступ к неизведанному подводному миру.

Это устройство позволяет морским обитателям самостоятельно снимать фильмы о себе и дарить нам беспрецедентные кадры из их подводной жизни. Грег рассказывает, что благодаря камере они, например, с удивлением обнаружили, что местные тюлени-монахи не устраивают погоню за рыбой, а вместо этого переворачивают лежащие на дне камни и достают из песка множество угрей и осьминогов, которыми и питаются.

С тюленями-монахами и акулами связан еще один любопытный факт. В этих морях водится небольшая акула, которая ведет своеобразный паразитический образ жизни. Она нападает на крупных животных вроде тюленей, дельфинов или китов и вырывает у них сферический кусок мяса размером с ладонь, оставляя на теле круглый шрам. Эти хищницы носят название «светящиеся акулы» (Isistius). Они почти не кусают тюленей-монахов, пока те не достигнут двухлетнего возраста. Предположительно, молодые животные не заплывают так глубоко, как живут эти монстры. Тюленям требуется немало времени, чтобы развить объем легких и навыки, необходимые для погружения на глубину от 60 до 150 метров.

Тюлени-монахи чаще всего охотятся по ночам – вот для чего им такие большие глаза, – ведь именно тогда лангусты и осьминоги выбираются из своих укрытий. У них, пожалуй, самая богатая диета среди морских млекопитающих: приблизительно четыре десятка различных организмов от пелагических кальмаров до рыбы, крабов и уже упомянутых лангустов и осьминогов.

– Неожиданно мы обнаружили, что эти тюлени кормятся отнюдь не на мелководье, которое раньше считалось важнейшей для них средой обитания. Они погружаются на глубину, туда, где ведут промысел люди, – заключает Грег.

Еще до восхода я понимаю, что ливни наконец-то закончились. Для морских птиц они стали настоящим испытанием. Избежавший гибели молодняк, похоже, свыкся с такими условиями. Несмотря на мародерство фрегатов, птенцов у темных крачек выжило так много, что они перекати-полем носятся между кустами, бросаясь врассыпную, как только заметят мое приближение. В тусклом свете вся восточная половина взлетно-посадочной полосы скрылась под ковром из взрослых темных крачек – их здесь около 50 000. Еще в сумерках птицы начинают покидать остров, вырисовываясь на фоне утреннего неба. Когда первые лучи солнца озаряют небосвод, крачки продолжают взлетать в беспорядочном мелькании крыльев и оглушительном гомоне, пока не начинает казаться, что остров дымится.