Коренное население Гавайев, безусловно, ощущало связь с акулами. А может, в своем поклонении им как покровителям они замечали то, чего не видим мы? И наоборот, восхищаясь акулами как животными, мы, конечно же, улавливаем то, что древние люди просмотрели. Но насколько акулы схожи с людьми в восприятии мира? Без родительской заботы, без привязанностей их эмоциональная жизнь должна существенно отличаться. Испытывают ли они любовь или сострадание? Наверняка нет. Но задумайтесь, насколько разной может быть любовь в понимании людей. Используя одно и то же слово, мы говорим «я люблю своего ребенка» – чувство, вряд ли доступное акулам, – и «я люблю поесть» – акулы вполне способны испытывать ощущение физического удовлетворения от еды. Какое странное и запутанное у нас с вами представление о любви, раз мы называем одним и тем же словом столь разнообразные потребности, желания, стремления, прихоти, предпочтения, удовольствия, страсти, пристрастия и идеалы. Следовало бы ожидать, что у нас будет столько же слов для обозначения этого чувства, сколько у эскимосов для снега. Но это не так. И притом что акулы мало что смыслят в любви, людям, по-моему, тоже есть к чему стремиться в этом вопросе.

Сталкиваясь лицом к лицу с чем-то непохожим на нас самих, мы нередко даем этому название, наивно полагая, что большего нам знать и не требуется, мы составляем себе общее суждение и применяем этот стереотип к целому семейству существ. И из-за этого упускаем самое главное. Возможно, если мы научимся всматриваться вглубь и запасемся терпением, мир начнет раскрываться нам со скоростью, пропорциональной нашей открытости и желанию воспринять его.

С таким вот созерцательным настроем мы, люди, плывем вслед за нашими мыслями, позволяя сигналам, посылаемым невидимой сущностью под названием «акула» – что бы это ни значило, – увлекать нас за собой. Похожи ли акулы на людей, как утверждает Крис? Мы здесь, потому что интересуемся акулами. Если Крис прав, то акулы тоже должны проявлять к нам интерес.

Вдруг сигнал прерывается. А потом неожиданно возвращается с такой силой, что Крис не может определить направление, откуда он идет.

– Ого! Акула, должно быть, где-то рядом, – говорит он.

Я сижу на термоконтейнере лицом к корме, когда громадная темная тень подплывает вплотную к мотору, она движется быстро и проявляет беспокойство. В какой-то момент она резко меняет направление, отчего вода на поверхности начинает бурлить.

– Вот это да! – кричит Брэд. – Никогда раньше не видел, чтобы они так делали!

Море умеет удивлять, заставляя испытывать то внезапный восторг, то ужас.