Блатные предлагают Максу перекинуться в картишки. Он не возражает. Почему нет, можно, но только в преферанс. Он видел, как отец играл в преферанс. Он кое-что смыслит в этой игре. Ему доказывают, что настоящий арестант обязан играть в арестантские игры: стос, бура, рамс. А преферанс – игра фраерская, пусть режутся интеллигенты. Или он, Генри, интеллигент? Интеллигент в тюрьме – считай, слабак, тютя. Но Макс не собирается отказываться от своего происхождения.

– Отец у меня интеллигент, – подтверждает он. – Но я не понимаю, чего ради я должен играть? Я никому ничего не должен.

Нет, парень, так дело не пойдет, говорят ему, если ты в нашем обществе, то ты должен думать о своем авторитете. А авторитет просто так никому не дается. Авторитет приходит вместе с фартом и взносом в общак. С карточных игр берется налог, платит проигравший. Чем больше ты выиграл, тем больше наша общая касса, тем больше твой авторитет.

Ты попробуй, говорят блатные Максу, для настоящего арестанта важны чувства во время игры, это как наркотик. Когда играешь, время пролетает быстро. У тебя сколько впереди? Червонец? Тебе сам бог велел научиться играть.

И Макс начинает осваивать тюремные карточные игры

Он тоже спотыкается на тюремных правилах. Берет с тумбочки книгу Шницеля, листает, кладет на место.

– Земляк, а ведь у меня тут сотенная лежала, – говорит Шницель.

Лицо у Макса покрывается красными пятнами.

– Чего ты гонишь? Ничего там не было.

– У меня в книге лежал стольник, – сурово чеканит Шницель.

– Обыщи, – подставляется Макс. – Но если не найдешь, я с тебя спрошу за клевету.

– Пусть тебя менты обыскивают, – отвечает Шницель. – Брал книгу? Брал! Без спросу? Без спросу! Гони стольник!

И опять свое веское слово говорит Степаныч:

– Шницель, если человек не дает себя в обиду, за это наказывать нельзя. Это беспредел. Ты же понимаешь, и мы понимаем, что никакого стольника в книге не было. Последнее дело – искать друг за другом ошибки.

– Как скажешь, Степаныч, – обиженно бормочет Шницель.

Но по нему видно, что теперь у него и на Макса зуб.

Мы с Максом новенькие и поэтому самые интересные. Остальные успели друг другу надоесть. Особенно потешают сокамерников приколы моего кента.

– А жареная картошка будет? – спрашивает он, когда на обед нам дают по куску селедки.

Его шутку встречают со смехом.

– А в американской тюрьме жареную картошку дают, – говорит Макс.