Она врала. А я понимал, что она врет. Понимал, но не возмущался. Рядом в кроватке лежал сынок. Поздняк метаться, сказал я себе.

Но как потом оказалось, Лиза не врала.

Глава 74

Глава 74

Казалось бы, невозможное дело разрешилось удивительно просто. Крошка нашла Аллу через знакомую сотрудницу адресного бюро. Даже узнала ее телефон.

Звоню. Отвечает молодой голос немолодой женщины. Называюсь. Молчание. Потом вопрос.

– Правда, Юрий, что ли? Ой, как мне неудобно перед вами. И чего хотите?

– Повидаться, Алла. У меня как раз намечается командировка в Питер.

– Юрий, извините, я нездорова.

– Жаль, – сказал я. – Это вы извините – за беспокойство.

– Ну, какое беспокойство? – слышу в ответ. – Просто так неожиданно.

– Так может позвонить, как приеду? Неужели не интересно взглянуть на брата?

– Еще как интересно. Ну позвоните.

Думаю: вот ведь как! Ей неудобно передо мной. А мне всю жизнь неудобно перед ней. Почти виноватым себя чувствовал. Если бы отец не вернулся в Омск, жил бы он с ней, Аллочкой, в Ленинграде и было бы ей хорошо. Может, и не узнала бы от папочки, что в Омске живет ее брат.

И вот снова Ленинград. Прогуливаюсь по набережной Фонтанки. Выхожу на Садовую. Дом позапрошлого века. Парадное с карнизом. Широкий лестничный марш, массивные кованые перила, исписанные стены, запах сырости и тлена.

Стою перед высокой дверью. Сейчас увижу её. Маленькая девочка превратилась в немолодую женщину. Если бы встретилась на улице, не екнуло бы сердце, как екает сейчас. Выбираю из восьми кнопок с фамилиями жильцов ту, которую нужно. Щелкает замок. Передо мной она.

Алла редкой счастливой породы. Интеллигенты говорят о таких – время над нею не властно. Простой народ – грубовато, но тепло – до старости щенок. Умный взгляд карих глаз, чувственный рот с малость оттопыренной нижней губой, короткие волосы. Шатенка. Явно похожа на мать. От отца – только разрез глаз.

– Здравствуй, сестренка!

– Здравствуй, братик! Проходи.

Комната Аллы прячется в глубине коммунальной квартиры. Высокий потолок. Громоздкая старинная мебель: шифоньер, комод, трюмо, кровать с хромированными спинками, книжный шкаф. Тяжелые шторы. Над круглым столом большой зеленый абажур. На стене фотографии в рамках. На одной отец держит в объятиях молоденькую женщину. Валя! Я уже забыл ее лицо. Но кто еще может быть, если не она? Мягко улыбается одними глазами. Отец сдержанно смеется, показывая безупречные зубы.