– Конечно, – кивнула Валя. – В общей очереди по общим расценкам. А где Эдик?

– Мальчик спит. У него проблемы со сном, – доверительно сообщила Маргарита. – Ночью за компьютером, днём – спит!

– Если не будет вставать с началом рабочего дня, посажу в коридор другого охранника, – предупредила Валя.

– Но он не совсем обычный мальчик. Много болел в детстве, – с упрёком заметила Маргарита.

– Тогда сразу возьму другого охранника.

– Нет-нет… он научится, и мы должны начать отношения с взаимных уступок.

– Уступки – это предложение отдраить ваш унитаз? – ядовито уточнила Валя.

– Но мне сложно, у меня был сломан палец. Видите, вот этот, – Маргарита протянула к Валиному носу растопыренную ладонь.

– Не вижу последствий перелома, – констатировала Валя.

– Но я не смогла играть после этого на виолончели!

– Думаю, играть на виолончели сложнее, чем мыть унитаз, – невозмутимо ответила Валя.

– Хорошо, что вы хоть это понимаете! – вскрикнула хозяйка и резко ушла в свою комнату.

– Тормози мочилово, – вмешалась Вика. – Джоконда уже в лоскутах.

Валя была зла до остервенения. Надо лечить и отваживать Вику от Максима Серова, ставить на поток больных, прикидываться для матери массажисткой из поликлиники, да ещё эта корова хочет сесть на шею, хотя за комнату заплатили дороже, чем она стоит.

Тут хозяйка вернулась в комнату с телефоном на длинном шнуре, протянула трубку Вале и величественно удалилась.

– Валёк! Ты чё на Ритку наехала? – резко начал Тёма. – С полпинка до слёз довела!

– Сперва твоя краля просит меня вымыть унитаз, потом говорит, что её малый не сможет просыпаться к приёму, а теперь ты на меня голос повышаешь? Пусть вернёт деньги – мы уходим. А вымытую комнату считай гуманитарной помощью грязнулям! – выпалила Валя и положила трубку.

Вика покрутила на это у виска пальцем, но помогла собрать сумки. Они надели верхнюю одежду. В коридоре никого не было, захлопнули дверь, вышли на лестничную площадку и стали спускаться, не дожидаясь лифта. Тут загрохотали башмаки, «мальчик» килограммов под девяносто спланировал за ними по лестнице и впервые подал голос.

– Матушка перегнула палку, – сказал он, задохнувшись от бега. – Простите её, пожалуйста. Она нервная, не сдержалась!

И был настолько трогателен в попытке вернуть квартиросъёмщиц и одновременно защитить мать, что Валя с Викой переглянулись и пошли обратно. Маргарита стояла в коридоре, прикладывала к глазам кружевной платочек и ворковала: