– Ложитесь! Сейчас найду вам что-нибудь под голову…
Свет меркнет, разваливается на тусклые куски, мигает лампа на столе, мигает подсветка над картиной. Валик дивана летит к моему лицу, успеваю повернуть голову, чтобы не врезаться в него носом. Но и щекой получается больно! Диван взбесился – крутится, летает по комнате! Да еще эта жуткая картина опрокидывается вместе со стеной, и туча, клубясь, вываливается из нее, растекается горячим черным туманом…
– Сорок и два. Сбили на полградуса.
– М-да… А я сразу и не понял, что она в таком состоянии…
Чьи это голоса? Не могу узнать. Один – негромкий, спокойный, другой – резкий, колючий. Надо открыть глаза и посмотреть… Нет, боюсь открывать. Уже пробовала – темно. Это все туча, которая вылезла из картины…
– Можете предположить, что с ней?
– Пока трудно сказать… Возможно, что-то острое вирусное на фоне травм и физического истощения. Нужны анализы. Прежде всего – кровь посмотреть… КТ головы еще, тут обширные гематомы…
– Мне нужно заключение.
– Сейчас могу дать только по общему состоянию.
– Сможете написать, что она нетранспортабельна?
Фух!.. И как они могут спокойно разговаривать здесь – в этой черной бане? Жара ведь невыносимая!..
– Ну, не знаю… Нетранспортабельна – это при критическом состоянии… Вы говорили, она из тюрьмы?..
– Из изолятора.
– Господи, неужели избили там?.. Вот зверство-то… И вот еще синяки, видите, выше локтя – как клещами хватали…
Голоса уплывают, глохнут в темноте. Так и не поняла – кто здесь говорит и о чем… Кто из тюрьмы? Кого избили?..
15 апреля. Великая среда Вероника
15 апреля. Великая среда
Вероника
Черный туман становится белым, в нем уже что-то видно, только не пойму – что… Мне казалось, я в хосписе… Но нет… А где же я тогда?.. В левой руке – тянущая боль. Смотрю сквозь туман на руку. Ох ты! Да я под капельницей! И что же, интересно, в меня вливают?.. Так, постойте, а что это у меня на другой руке? Поднимаю руку, подношу к глазам. На запястье болтаются наручники. Они, как включившаяся лампа, освещают все, что было со мной за последние двое суток: арест, обыск, камера, сюжет в новостях, тяжелый разговор в этом кабинете… И что-то еще важное… Да! То, что я почти ответила на вечное «