– Вероника!..

Оборачиваюсь. В дверях – незнакомый мужчина. Пожилой, седой. Очки в тонкой оправе. Длинный велюровый халат поверх пижамы…

– Что вы делаете, Вероника? – Не окрик, просто вопрос.

Мне вдруг становится смешно – не к месту, конечно… Эх, жаль нет здесь Дэвида. Уж он бы оценил эту сценку из приключенческого фильма!.. Сажусь на подоконник, смотрю на мужчину, отвечаю как можно миролюбивее:

– Что делаю?.. Это как повезет. Может, просто воздухом подышу, а может, удастся свалить отсюда…

Седовласый окидывает меня взглядом, особенно пристально смотрит на мои носки.

– Да-да, – говорю я, – следующий вопрос – почему без обуви…

Мужчина хмурится. Он не намерен поддерживать игривый тон.

– Вероника, – говорит он. – Ночью у вас была температура за сорок. Вы истощены, у вас серьезные травмы… Пожалуйста, закройте окно и вернитесь в постель.

Я тоже становлюсь серьезной и говорю ему:

– Если я закрою окно и вернусь на этот диван, то могут умереть хорошие люди… И зря вы так уставились, я не сумасшедшая. Просто называю первое и последнее звено в длинной цепочке событий…

Наверное, я говорю более агрессивно, чем следует. Но меня, кажется, окончательно достал этот балаган, в котором появляются всё новые идиотские персонажи.

– Я не знаю, кто вы и что с вами случилось, – говорит седовласый. – Не знаю, чем вы больны, пока не увижу результаты анализов. Но судя по вашему состоянию, больны вы серьезно. Поэтому, пожалуйста…

Ага, значит, доктор. Наверное, из тех, кто хлопочет вокруг их больного Владыки… Борюсь с искушением сказать «да пошли вы все!» и сигануть в окно… Бред, конечно, – они сразу поднимут тревогу… Ох, да я, наверно, и десяти шагов не пробегу в таком состоянии, а ползущую меня быстро сцапают… Ладно. Слезаю и прикрываю окно. Но на диван не возвращаюсь, стою, держась руками за подоконник, смотрю на доктора, пытаюсь понять – что он за человек, чего от него ждать. Выглядит солидно, лицо интеллигентное, говорит с достоинством, скорее всего, профессор, а то и академик – а кому ж еще лечить их Владыку! Внешне спокоен, но взгляд через очки напряженный… А если он все-таки нажмет сейчас какую-нибудь тревожную кнопку или начнет орать: «Скорей сюда, она хочет сбежать!»

– Вы сняли капельницу… – говорит он.

Стараюсь отвечать спокойно:

– Да, сняла… Не волнуйтесь, я аккуратно, я – медсестра. В хосписе по двадцать капельниц за смену ставлю…

Его лицо меняется, на нем мелькает сочувствие.

– Вы работаете в хосписе?

– Ну да, в хосписе… Получается, вам не сказали, кто я, откуда и зачем здесь?