Через какое-то время Ёрмунрек, явившийся к виселице проверить, как было исполнено его распоряжение, получил ощипанного сокола и молвил:

– Ах я старый безумец! Казнив собственного сына, я лишился своей славы и чести, как эта птица перьев.

После этого король приказал немедленно снять Рандвера с виселицы. Но молодой человек был уже мертв.

И снова заговорил, точнее даже зашипел, Бикки:

– Ни на кого ты, владыка, не должен гневаться больше, чем на Сванхильд, ведь это она всему стала причиной: повели предать ее позорной смерти!

– Ты опять подаешь мне добрый совет! – согласился обезумевший от горя король.

Тогда положили связанную Сванхильд под городские ворота и погнали на нее коней. Но тут дочь Гудрун раскрыла глаза, и кони не посмели ее растоптать. И Бикки, увидевши это, сказал, что нужно набросить девушке на голову мешок. Так было сделано, и лишилась Сванхильд жизни.

Прослышав о гибели дочери, Гудрун с гневом обратилась к сыновьям Хамдиру и Сёрли:

– Что сидите вы мирно и болтаете весело, когда Ёрмунрек убил вашу сестру, бесчестно бросив ее под копыта коней? Нет в вас духа Гуннара и Хёгни! Мои братья отомстили бы за свою сестру!

Хамдир ответил матери:

– Не очень ты хвалила Гуннара и Хёгни, когда они расправились с Сигурдом. Да и плоха была твоя месть за братьев, когда ты, впав в безумие, лишила жизни своих сыновей от Атли. Но лучше нам всем вместе убить Ёрмунрека, чем сносить твои попреки.

Смеясь вышла Гудрун и принесла сыновьям Йонакра напиться из больших кубков, а затем вручила им брони большие и крепкие и прочную бранную сбрую. Гудрун предупредила молодых людей, что их доспехи не сможет пробить никакое железо. Но горе им будет, если они станут метать камни и другие тяжести.

Тогда вновь молвил Хамдир:

– Здесь мы простимся навеки. А ты услышишь о нас и справишь тризну по нам и по Сванхильд.

После этого Хамдир и Сёрли ускакали, а Гудрун пошла в горницу, подавленная горем, и сказала самой себе:

– Я была за тремя мужьями. За первым – за Сигурдом Фафниробойцем, но он был предательски убит, и это стало моим тягчайшим горем. После выдали меня за Атли, короля гуннов, но так озлобилось мое сердце против него, что в горе убила я своих сыновей. Тогда пошла я к морю, желая покончить с постыдной жизнью, но вынесло меня на берег волнами, и вышла я тогда за хёвдинга Йонакра. Затем выдала я Сванхильд в чужую землю с великим богатством, но мою дочь бесчестно растоптали конскими копытами… Лучше было бы, если бы пришел за мной Сигурд и увел бы меня к себе. Не осталось в этом мире теперь ни сына, ни дочери, чтобы меня утешить. Ах, помнишь ли, Сигурд, нашу клятву, когда мы с тобою всходили на брачное ложе, что придешь ты за мною, прискакав из Хеля?!