– Пап, могла ли мама принять законные меры, чтобы оставить ребенка себе, прямо с утра? После твоего электронного письма.

Адам озадаченно посмотрел на нее.

– Что это за вопрос такой?

– Это вопрос, который я тебе задаю. – Лорен говорила решительно.

– Теоретически возможно, что твоя мама пошла прямо к адвокату после вчерашнего визита в клинику и начала процесс противодействия вашему будущему заявлению о родительстве. – Он вздохнул. – Но это маловероятно, учитывая состояние, в котором она сейчас находится. И, честно говоря, я не думаю, что сейчас стоит…

Лорен покачала головой.

– Нет, папа, извини, но ты только что сказал, что это возможно, и мы знаем, что ей нельзя доверять. Я хочу, чтобы ты помог нам отменить судебный запрет. Знаешь кого-нибудь, к кому можно обратиться?

Прежде чем Адам успел ответить, в дверь постучали, и в комнату вошел врач, очень молодой и явно шокированный происходящим. Они втроем окружили его. По его словам, Рут готовили к кесареву сечению, но, к сожалению, присутствие кого-либо другого было запрещено.

Дэн возразил:

– Консультант дал нам железные гарантии, что мы оба будем там во время родов. Мы биологические родители малыша. Об этом написано во всех больничных документах.

Врач подождал, пока он закончит, затем категорично заявил, что больничный персонал в курсе, но все пошло не по плану.

– У миссис Фернивал стремительная преэклампсия, и у нее развились осложнения, которые могут быть опасными для жизни. В операционной уже много людей, и вы бы просто мешались.

– С ребенком все хорошо? – Лорен схватила доктора за руку так сильно, что он вздрогнул.

– Мы делаем все, что в наших силах. – Он повернулся к Адаму. – Простите.

Адам потянулся к спинке стула в поисках опоры.

– Вы хотите сказать… – Но он так и не решился окончить предложение.

Врач ответил:

– Мне надо идти, я нужен там.

Они снова сели, Дэн обнял Лорен, оба застыли; Адам сел напротив, подперев голову руками.

Дверь была приоткрыта, и мимо прошел мужчина с сумкой-холодильником.