Выражение лица консультанта выглядело болезненным.

– Боюсь, что нет, мистер Фернивал. Она все еще в критическом состоянии, и мы только что отправили ее в реанимацию. Она потеряла много крови, организм начал отключаться. – Он пристально посмотрел на Адама, его лицо сочувственно сморщилось. – Это ужасно. Мне очень жаль.

32

32

Прежде чем открыть глаза, Рут услышала писк. На нее будто навесили целые ожерелья из звуков – каждое со своим ритмом и тональностью. Ноги шуршали и стучали по полу. Кто-то кашлял, крещендо звуков, которое закончилось серией хрипящих стонов, а затем возобновилось. Давление в носу, еще сильнее, чем при самой сильной простуде; она попыталась пошевелить головой, чтобы уйти от этого ощущения, но не смогла, затем попыталась прикоснуться к себе, но руки не двигались: их что-то удерживало. Она приподняла одно веко, и в глаз хлынули белые разъедающие частички. Что-то пережимало горло, вызывая тошноту. Послышались какие-то гудки, и ее глаза открылись. Рут плотно закрыла их, но розово-зеленый свет проникал сквозь веки. Шум продолжался, и шаги приближались к ней. Она флегматично вздохнула.

– Рут, – голос звучал очень близко, – ты в реанимации.

Она смотрела и смотрела, пока тень над ней не превратилась в лицо. Она пыталась сказать: “Адам”, но не смогла проронить ни звука.

Доктора светили ей в глаза и смотрели на аппараты. Они вытаскивали трубки из ее горла и носа. Они улыбались. Она вновь проваливалась куда-то.

* * *

Рут снова проснулась и могла двигаться более свободно, но боль была ужасной, словно ее избили. Ей говорили, что это потому, что они пытались снять ее с морфина, но она не понимала. Иногда приходили мучители, но ее крика никто не слышал. Ей сказали, что у нее были галлюцинации. Адам все еще был с ней. Он сказал, что они с Алекс дежурили у ее кровати последние десять дней. Она не понимала почему. Он сказал, что Алекс спит, но скоро вернется. Лорен дома и придет, когда Рут станет получше.

Через некоторое время вспыхнуло воспоминание: был ребенок. Она стала шарить руками, пытаясь найти его. Но плоть под больничным халатом была рыхлой и мягкой: она была пуста, как разграбленная могила. Над лобковой костью виднелся длинный узловатый гребень; когда она пощупала его пальцами, ее таз пронзила боль. Вернулись люди со скальпелями. Она вспомнила, как кто-то держал ее за руку, и маленькое личико прижималось к ее лицу. Она вздохнула и закашлялась.

Адам все ей не торопясь объяснил. Ей сделали кесарево сечение, ребенок в порядке. Его сразу же передали Лорен и Дэниелу, и все трое отправились домой в Брокли. Все хорошо, Лорен кормит его грудью. Они назвали его в честь Рут. Это была идея Лорен.