– Кровь, – сказала Лорен.

Адам выпрямился.

– Для чего?

– Это может быть для ребенка, но, скорее всего, для мамы. У нее кровотечение.

Телефон Адама зажужжал. Алекс звонила из аэропорта, пыталась узнать, что происходит. Он поставил ее на громкую связь, и все трое склонились над телефоном, пока он вводил ее в курс дела.

– Туда несут кровь, много крови. Лорен думает, что это для твоей мамы.

– Не дайте ей умереть, – сказала Алекс. – Ей нельзя умирать. Скажи ей, что я люблю ее и всегда любила. И она была отличной матерью. Не забудь сказать ей об этом.

После того как она положила трубку, Лорен посмотрела на Дэна с Адамом и сказала:

– Что мы наделали?

Они сидели, ссутулившись, в тишине, изо всех сил пытаясь сдержать свой ужас, ожидая и вместе с тем боясь следующего стука в дверь.

* * *

Когда стук наконец раздался, они разом резко вскинули головы и затаили дыхание, как будто их ударили под дых. Их сердца колотились, они смотрели на дверь, поначалу не в силах разглядеть фигуру в дверном проеме. Это была женщина, держащая сверток бледно-голубой ткани.

– Рут, а где Рут? – спросил Адам.

Лорен непроизвольно вскрикнула и протянула руки.

– Вот малыш, которого вы ждали все это время. – Акушерка передала ребенка Лорен. – Целый и невредимый. Держите, мамочка.

Лорен смеялась и плакала, Дэн подошел к ней, и они увидели лицо сына. Оно было цвета редиса, а сверху над ним – копна черных волос. Его глаза были закрыты, но он причмокивал ртом, словно что-то искал. Лорен согнула мизинец, так, как это делают многие матери. Она поднесла палец ко рту ребенка, и он начал яростно сосать. Затем остановился, открыл глаза и поднял на нее взгляд.

Она улыбнулась Дэну, слезы текли по ее щекам.

– Наш ребенок. Ты можешь в это поверить?

Дэн прикоснулся к крошечной ручке, и пальцы в ответ растопырились. Он безудержно зарыдал, как могут плакать только мужчины.

– Привет, сынок.