Она повернулась к Лорен и решительно сказала:

– Скажи честно, ты сможешь когда-нибудь относиться ко мне, как раньше, после всего, что случилось?

Лорен какое-то время смотрела себе на колени, затем снова перевела взгляд на Рут.

– За два дня до рождения Яго я ненавидела тебя – больше, чем ненавидела кого-либо за всю свою жизнь. Я бы убила тебя голыми руками, лишь бы ты не забрала его у нас. Потом мы приехали в больницу, его принесли к нам и прочитали твою записку, сказали, что ты можешь умереть. И внезапно ты перестала быть этой большой, могущественной фигурой, которая собиралась забрать моего ребенка. – Лорен остановилась, чтобы смахнуть слезы. – Я была напугана. Я хотела только одного – чтобы ты выжила. – Она протянула руку и погладила Рут по руке. Рука была как у старой женщины: кожа сухая и морщинистая, с синяками и следами от проколов, оставленных множеством игл и капельниц. – Я люблю тебя, мама. Хотела бы я обнять тебя и заставить мне поверить.

– Я верю тебе, – сказала Рут. – И спасибо, что назвали его Яго. – Она улыбнулась. – Это странно, много лет моя фамилия вызывала у меня только смущение, но теперь мне кажется, что я начинаю ею гордиться.

Она посмотрела на ребенка; он был беспокойным и начинал раздражаться. Лорен подняла его и усадила к себе на колени. Рут подумала, каково было бы прикоснуться к нему. Она протянула руку, и Лорен подтолкнула к ней Яго. Рут приложила указательный палец к его щеке и начала очень нежно поглаживать.

Рут и Лорен обе учащенно дышали, чувствуя, как стучат сердца друг друга. Они понимали необходимость и опасность этого момента. Яго повернул лицо, пока его рот не коснулся пальца Рут, затем он начал посасывать его, как будто был страшно голоден. Его темные глаза были открыты, и он смотрел на нее с неистовой сосредоточенностью. Как будто он узнал ее. Она почувствовала, как сжимается ее нутро и затвердевает грудь: ее охватила физическая тоска по ребенку.

Наконец она нашла подходящие слова.

– Знаешь, я не могу поверить, что он когда-то был во мне. Теперь он кажется совершенно чужим. Полностью твой ребенок. Как говорят бабушки и дедушки? Приятно, когда тебе дают ребенка, но еще приятнее вернуть его родителям.

Затем нарочито резко она вытащила палец изо рта Яго. Он посмотрел на нее с удивлением и яростно закричал. Рут стало плохо; все, что она могла сделать, – это не вырвать его из рук дочери.

Лорен засмеялась с особенным самодовольством кормящей матери, подняла футболку и прижала Яго к груди. Он прерывисто захныкал, затем начал есть, каждые несколько секунд задыхаясь от жадного удовольствия. Лорен посмотрела на Рут.