– Викентий, чего тебе две тысячи жалко? – спрашиваю его. – Вот виски, который ты играючи потягиваешь, как раз стоят две тысячи рублей. А мог бы и не пить. Для упаковщицы – это грань нищеты.

– Не жалко! Но есть рынок труда. И там – цена на эту работу. Нельзя и незачем переплачивать.

– Упаковщица! Она, наверное, в детстве не мечтала стать упаковщицей, хотела актрисой. А жизнь ее так сложилась. Не думал об этом? Грустно ведь.

– Не рефлексируй, интеллигенция! Береги нервы, Сеня!

А я рефлексировал. Считал, что Викентий сволочь. А потом размышлял о своих случаях, переживал, потом опять размышлял.

Однажды я заметил, что из двух бригад переплетчиц, в первой работницы получают зарплату выше второй. Потом повторилось. Еще месяц так же, еще. Через полгода, общаясь с мастером послепечатного цеха, интересуюсь между делом.

– У тебя одна бригада вырабатывает больше, чем вторая. Не знаешь, в чем дело? – спрашиваю.

– Не знаю, – отвечает мастер и пытается увести разговор в сторону.

– Может, первые придумали удачный прием? Или оптимально разделили операции между собой?

– Не знаю.

– Ты понаблюдай. И остальным посоветуй.

– Хорошо.

А потом выяснилось, что в первой бригаде оказались ушлые переплетчицы, занимались приписками. У нас приходили иногда временные работники, обычно студенты, которым оплачивалось повременно – сколько-то рублей в час, независимо от выработки: конкретные операции, которые они выполняли, никто не учитывал. А штатные переплетчицы получали сдельно и должны были заносить свою выработку в рапортичку. Так они решили: «Чего добру пропадать? Давайте внесем в свою рапортичку и ту работу, которую выполняют студенты».

Когда это вскрылось, я был в шоке. Так нагло меня обманывать! И что хуже всего, мастер это видел и не сообщал.

Другой раз тоже студент помог выяснить подвох. Пришел на практику в типографию помощником печатника. Через полгода практика закончилась.

– Счастливо, Сергей, удачи тебе в жизни. Закончишь институт, приходи на постоянную работу, – говорю ему при прощании.

– Не-е, к вам не пойду.

– Почему?

– А у вас печатники производительность сдерживают.

– Как сдерживают? – выдавливаю я из себя с отвисшей челюстью.