Ну а о сегодняшнем значении «Националя» для Москвы и говорить не приходится…

10. У Щусева в Гагаринском

10. У Щусева в Гагаринском

Человек, сделавший себя сам – Когда судьба висит на волоске – «Не делай добра – не получишь зла» – Старинный особняк с декабристским прошлым – Здесь рождался замысел мавзолея – Его «Хованщина» – «Строитель Третьяковской галереи» – Битва за «Москву» – Расплата за успех – Спасибо… Лаврентию Берии! – Михаил Нестеров рисует последний портрет – Война началась! – Четырежды лауреат Сталинской премии – Семейные недуги – Посмертное признание

В октябре 1937 года дом архитектора Алексея Щусева в Гагаринском переулке в Москве совершенно опустел. И куда только подевались многочисленные коллеги, еще вчера спешившие засвидетельствовать академику свое нижайшее почтение, подобострастно внимавшие каждому его слову. Из всех друзей здесь остались разве что две собаки – простые дворняги, подобранные когда-то хозяином дома на улице.

А говорил он и в самом деле слишком много – не зря его друг Михаил Нестеров в шутку называл Щусева «болтуном». «Болтал» Алексей Викторович про то, что за такое большое число построенных церквей его «причислят к лику святых», и что раньше «ладил с попами», а теперь «сладит и с большевиками», и что в вину Тухачевского и Якира не верит, и что большевики уничтожают старину. А еще у него был родной брат, так и не вернувшийся из Америки в Советский Союз…

Лишенный в один день всего – работы и мастерской, – долгими дождливыми вечерами разбирал зодчий свой архив. Вот пожелтевшая грамота о дворянстве, вот аттестат об окончании кишиневской гимназии, диплом об окончании Императорской Академии художеств с золотой медалью, бумага о назначении архитектором Святейшего синода… Как давно все это было!

Со дна старого, видавшего виды сундука Алексей Викторович извлек два роскошных восточных халата, купленных на базаре у старого узбека еще в 1894 году. Купил просто так – он вообще не мог пройти мимо всего яркого, сочного, неординарного. В тот год студент Академии художеств Щусев приехал обмерять мавзолей Тамерлана в Самарканде, тогда он и предполагать не мог, что через три десятка лет всего лишь за сутки ему предстоит придумать образ уже другой гробницы, на Красной площади.