Дисциплина в частях Северо-Восточного фронта практически от­сутствовала. Существовало «выборное начало, имела место большая склонность командного состава выносить распоряжения высших влас­тей и другие вопросы на обсуждение митингов».

Заняв должность адъютанта председателя Реввоенсовета фронта Брегадзе, которого он хорошо знал по совместной службе в 4-й красной армии, Молчанов занялся «укреплением командования, установлением порядка и дисциплины в войсках». «Красное воинство», сформирован­ное по месту жительства и передвигавшееся на телегах вместе с семья­ми, не признавало дисциплины. Красноармейцы запросто убивали ко­мандиров и комиссаров, если те пытались навести порядок.

Новое назначение Молчанова совпало с очередным мятежом. Повстанцы захватили здание Реввоенсовета фронта, застрелили на­чальника особого отдела фронта Марикова, ранили командующего фронтом Астраханцева, избили Брегадзе... Неимоверными усилиями Молчанову удалось уговорить восставших красноармейцев возвра­титься на боевые позиции. Постепенно положение на Северо-Восточ­ном фронте стабилизировалось — красные войска перешли в наступле­ние и, преодолев сопротивление белоказаков, соединились 3 октября 1919 года с 1-й Туркестанской красной армией.

Молчанов стал адъютантом Фрунзе. Тот не любил вмешиваться в тайные дела чекистов, поэтому возложил на Молчанова все контакты с представителями карательных органов.

Историк Михаил Тумшис считает, что своим восхождением на чеки­стский олимп Молчанов обязан Фрунзе: «...период работы с ним сыграл в жизни Георгия огромное значение...» После Муравьева Молчанов уви­дел во Фрунзе нового «красного Бонапарта» — разговоры об этом велись.

Уже в наши дни академик Юрий Поляков, оценив личность Фрунзе, пришел к выводу, что Михаила Васильевича ждало большое политиче­ское будущее: «Фрунзе обладал всеми качествами, необходимыми вы­дающемуся революционеру: горячее сердце и холодный ум, романтизм и прагматизм, смелость, личное мужество, бесстрашие без рисовки и авантюризма. Скромный в быту, не увлекшийся возможностями, кото­рыми обладали обитатели Кремля, Фрунзе являл собой образец подлин­ного революционера.

Без нервозности и издерганности Дзержинского, без сталинского дальнеприцельного честолюбия, умения закулисно приближать буду­щее, сочетая без самовлюбленности Троцкого и Зиновьева деловитость Рыкова и разумное спокойствие Каменева. Подпольщик, партийный ру­ководитель, крупнейший полководец Гражданской войны, выдающийся деятель мирного строительства, он более всего подходил к роли преем­ника Ленина»[55].