А Бокий держал наркома внутренних дел обещаниями укрепить ма­гическими заклинаниями и языческими амулетами угасавшую мужскую силу, столь необходимую в общении с «прелестницей Тимошей».

С берегов далекого Казыма привозили в Москву остяцких шаманов, показывали им метро, катали на аэропланах. А по ночам на даче Ягоды в Озерках, близ печально известного Бутовского спецполигона НКВД, где тайно закапывали расстрелянных в подвалах Лубянки, шаманы про­водили колдовские камлания. Обращаясь к духам, они направляли свои усилия на то, чтобы внести покой в души высокопоставленных чекистов и поддержать растраченную при нервной работе потенцию.

При этом Ягода использовал для интимных утех и более современ­ные средства: большой набор порнографических фотоснимков, порно­фильмы и фаллоимитатор — резиновый половой член.

Молчанов давно не верил ни в бога, ни в коммунизм, ни в колдов­ство. У него была своя религия — деньги и власть. К этой религии он хотел приобщить Долгнрева.

В Остяко-Вогульске партийно-чекистскую экспедицию встретил на­чальник окружного отдела НКВД Петров. Долгирев считал, что Петров, «оперативно изъяв» в декабре 1932 года хранителя колчаковского клада Кунина-Шатина, не сумел добиться от него признания о тайнике в си­стеме жертвенных прикладных мест. Замученного на допросах «кана-царя» ваховских остяков «списали в расход» постановлением ПП ОГПУ по Уралу. Через год остяки, возбужденные слухами об исчезновении сво­его «правителя», восстали. Их выступление подавил чекистско-войско­вой спецназ под командованием Сергея Васильевича Здоровцева, пол­номочного представителя ОГПУ по созданной здесь в декабре 1933 года Обско-Иртышской области.

До этого назначения Здоровцев был заместителем полпреда ОГПУ по Средневолжскому краю Бака. А Борис Аркадьевич по чекистской службе в Томске и Новониколаевске знал о маршруте «золотого» кол­чаковского парохода. Поэтому он с такой настойчивостью продвигал своего заместителя в Тюмень (после упразднения в декабре 1934 года Обско-Иртышской области старший майор госбезопасности Здоровцев стал заместителем начальника УНКВД по Омской области).

В Остяко-Вогульске группа столичных и местных кладоискателей разделилась: Булатов, Салынь, Бухбанд и Петров остались помогать чекисту-писателю собрать материал для его эпохального романа «Пе­рековка». Главный «перековщик», председатель Остяко-Вогульско­го окрисполкома Яков Матвеевич Рознин, скоропостижно скончался 13 мая 1934 года. Его, как «сгоревшего на работе», и окружных чекистов, перевоспитателей высланных в эти места кулаков, Бухбанд собирался ярко представить в своем будущем произведении.