Яхонт. Прочитав, уничтожьте».

Под псевдонимом Яхонт скрывался Бокий. Предупрежденные им «местные товарищи» доложили на Лубянку об остановке Рериха в Тю­мени: «Совершил поездку по городу на автомашине, предоставленной окружным отделом ОГПУ»[62] (в то время Тюмень входила на правах окру­га в Уральскую область с центром в Свердловске).

Не без влияния Бокия в январе того же 1926 года с письмом к Стали­ну обратился Борис Астромов-Кириченко, дворянин, юрист по образо­ванию, занимавший пост генерального секретаря ложи «Астрея» авто­номного русского масонства.

Астромов и его «братья» по ложе предлагали объединение больше­виков и масонов: «...тем более соввласть уже взяла масонские символы: пятиконечную звезду, молоток и серп».

Постановлением Особого совещания при ОГПУ от 18 июня 1926 года Астромов был признан виновным в том, что «являлся руково­дителем масонских лож в Москве и Ленинграде, которые действовали в направлении оказания помощи международной буржуазии в сверже­нии советской власти». Через год его амнистировали в связи с десятиле­тием Октябрьской революции и выслали в Тобольск.

Бокий был знаком с Константином Носиловым, странствовавшим по Тобольскому Северу и считавшимся единственным русским, которо­му хранители-вогулы показали легендарную Золотую бабу.

Бокий рекомендовал в 1932 году на должность директора Госполитиздата Николая Накорякова (партийная кличка Назар Уральский), путеше­ствовавшего не по своей воле по северным рекам: Конде, Пелыму, Тавде, Сосьве, Лозьве... Его привлекли также к секретной операции по возвра­щению на родину из-за границы на постоянное жительство Горького.

По чекистским понятиям

В сентябре 1932 года в Советском Союзе широко отметили 40-летие литературного труда Максима Горького. Великому писателю вручили орден Ленина — высшую к тому времени государственную награду. В Мо­скве главную улицу Тверскую и художественный театр назвали его име­нем. Да что театр! Город Нижний Новгород стал называться Горьким. В Крыму под наблюдением Бухбанда заключенные срочно ремонтиро­вали приморский дворец в местечке Тессели, где пейзажи не только напоминали, но и заменили бы Алексею Максимовичу жизнь в Италии, на Капри, в Сорренто...

По поручению Сталина Бокий попытался использовать раннее бого­искательство и богостроительство Горького для создания новой религии на основе языческого идолопоклонства, где главные боги, Ленин и Ста­лин, в окружении полубогов, среди которых и сам Алексей Максимович.

Накоряков привлек бедствовавшего тогда крестьянского поэта Сер­гея Клычкова к стихотворной обработке вогульских народных эпиче­ских сказаний и шаманских песен, собранных с 1915 по 1927 год этнографом Михаилом Плотниковым. Горький высоко оценил изданную в 1933 году в Москве — Ленинграде вогульскую поэму «Янгал-Маа» и ее обработку «Мадур Ваза — победитель».