Он учился, он был прилежным учеником. Ее оргазмы длились долго, он отсаживался подальше и смотрел на нее, извивавшуюся в вечернем сумраке, и она казалась ему обыкновенным чудом.

— Отсюда я тебя не вижу, — тихо произнесла Дез’ре. — Ты можешь придвинуться ближе.

Вокруг нее из половиц стала прорастать яркая трава. Она водила ладонями по влажному от росы телу, по плоским грудям, темным отвердевшим соскам. Он и не знал, что ему очень нравилось, когда роса увлажняла ему колени и бедра, но это знал дом — потому, что знала она.

— А скоро твои дети?..

— Еще не скоро.

Он упал на тюфяк рядом с ней. Трава стала гуще. Она внимательно наблюдала за ним, теребя пальцами паховые волосы. Что-то упало со стропил ей на живот. Это были резные серьги из кремовой кости и красного коралла. Старинные туземные украшения.

— Спасибо!

— Но я же ничего…

— Это мне дом подарил, потому что ты думаешь о приятном. Они очень красивые. — Она поцеловала его в лоб. — Почти такие же красивые, как и ты. Мой Завьер.

Он застонал. Он мог бы нанести ей увечья, куснуть ее слишком сильно, не в силах больше терпеть.

Она положила руку ему на грудь.

— Ты знаешь, я могу.

— Можешь что?

Ее лицо посерьезнело.

— Взять. Тебя.

Он зарылся лицом в ее плечо. Ему давно пора было избавиться от дурных привычек. Ему давно пора было позабыть о Найе. Ему давно следовало прекратить обсасывать усики мотылька, забившиеся ему под ногти. И ему следовало перестать думать об Анис. Он стал поглаживать пальцами живот Дез’ре, чтобы отвлечься от своих мыслей.

Ему пришло в голову, что он рассовывал женщин по карманам, чтобы было легче их оттуда извлечь.