— И какие ощущения?

— Как укус москита! — Она захихикала. — Перестань!

— А тут?

— Ничего не чувствую.

— Но я их сгибаю!

— Не гни там ничего, дурачок!

Данду юркнул под крылья и ущипнул девушку за зад. Потом обнял за талию и попытался поднять.

— Тяжелые! И твердые!

— Это не крылья, — промурлыкала она, — это моя пуся…

— Ш-ш-ш!

Сонтейн шлепнула его по бедру.

— Я ее нашла и вернула на место, почему же, как думаешь, мне так не терпелось прийти к тебе?

— Боги, боги, Сонте! Тише!

Она взмахнула крыльями, пошатнулась и, упав ему на грудь, с усилием выпрямилась.

— Мне надо вести себя хорошо. Я знаю, мне даже нельзя здесь быть. Опять же… Кто пришел к тебе в гости? — Она подмигнула Завьеру.

Он подмигнул в ответ. Она заражала своим энтузиазмом. И тут ему пришло в голову, что он, пожалуй, не встречал еще такой цельной натуры, как эта девушка.

— Можно? — спросил он.

Сонтейн пожала плечами. Правое верхнее крыло метнулось вперед и затрепетало между ними. Завьер осторожно провел пальцем по толстой жилке. Крылья напоминали жесткую рыболовную сеть, но Сонтейн шевелила ими, словно они были жидкими. Узоры, созданные перекрещением жилок, были изысканно замысловатыми: тысячи матовых прямоугольничков, сверху крупных, внизу крошечных, терявшихся в густой траве. Он присмотрелся: липкие жилки были испещрены крапинками.

— Они все еще в крови, — пояснила Сонтейн. — Прорвались сквозь платье.