— Ну, Евтихис, я организую для тебя образцовое предприятие, доходное…

— Я тебе полностью доверяю. Мэри, разве я не говорил тебе этого?

— Я того стою, — убежденно сказал Андонис.

Он вытянул ноги и, откинув голову назад, оперся о коробки. Но тотчас подскочил, словно по его телу пробежал электрический ток. Темная стена — громоздящиеся до потолка коробки с металлическими лентами, штампами и яркими иностранными этикетками — уже не стояла надежно. Это был опасный груз, он мог взлететь на воздух, взорваться, это была хитрая ловушка.

Андонис опять наполнил свой стакан и залпом выпил его. Он вошел в раж и все подливал себе. Затем встал, чтобы принести воды. Пока он добрался до кухни, несколько раз споткнулся, хорошо, что еще удержался на ногах, ухватившись за дверь. Мэри хихикнула, но сейчас же прикусила язык, потому что Евтихис подтолкнул ее локтем.

— Кто смеется? — спросил рассвирепевший Андонис. — Здесь кто-то издевается надо мной…

Все молчали. Глаза Андониса сердито поблескивали.

— Успокойся, Андонис. Я пощекотал чуточку свою жену, она все носом клюет. Расскажи мне еще о ткацком производстве…

На Вангелию опять напал страх. Она вцепилась в руку Мэри.

— Не уходите, пожалуйста. Евтихис, расскажи нам что-нибудь смешное. Посидите еще. Изобрази, как дамочки покупают с лотка.

У Евтихиса было доброе сердце. Чтобы позабавить женщин, он притворился вдруг пьяным, стал плести что-то о полицейских, которые его вечно преследуют.

Андонис вернулся из кухни со стаканом воды. Он нес его осторожно, двумя руками, но полстакана все-таки расплескал на пол. Остановившись посреди комнаты, он поднял руку, точно готовясь произнести речь.

— Самое ужасное, когда не знаешь, что творится вокруг. Но я честный, абсолютно честный человек… Наверно, я захмелел и не стесняюсь говорить об этом вслух. Вся система у нас гнилая…

Поняв, что эта речь не приведет ни к чему хорошему, Евтихис поднялся с места и стал изображать, как к лотку, вихляя бедрами, подходит дама, чтобы купить солнечные очки.

— «У этих, — гнусавит она, — стекла разного цвета…» — «Пардон», — отвечаю я. «Ты думаешь, что я кривая? Одно стекло зеленое, другое желтое». — «Мадам, — говорю я, — очки прекрасные. Эти два цвета сливаются. А к красивым глазам ведь идут все цвета».

Андонис осушил потихоньку стакан узо. Вангелия и Мэри смеялись, глядя на Евтихиса, который теперь представлял красотку, примеряющую у лотка блузочку.

Вдруг раздалась протяжная монотонная песня. Положив голову на коробки и закрыв глаза, Андонис старательно выводил мотив, но вместо слов у него из горла вырывалось какое-то мычание. Смех замер, все переглянулись. Лицо Андониса было пепельно-серым. Вангелия нервно ломала пальцы. Мэри собралась уходить. Евтихис подошел поближе и с любопытством посмотрел на своего соседа.