Почему ты, готовя, положил крышку от кастрюли возле плиты? Нужно на стол! На стол! Почему? Потому что так нормальные люди делают. А ты не человек, ты чудовище.
Две поварешки. Мне нужно две поварешки супа, а не две с половиной, издеваешься надо мной, что ли? Там две с половиной, ты переполненные поварешки набрал. Убери из чашки лишнее. Куда морковку потащил?
Все это очень отредактировано. Я не преувеличил ни слова, преуменьшил, скорее. Ну и интонации, а децибелы не передать.
Сашка не вытаскивает беруши из ушей, при этом все слышит. Он мой друг и хороший человек, но я очень боюсь, что он от нас с папой сбежит. Как мне ездить тогда по делам? Папа теперь и пары дней один не вытянет.
Все это каждый день. И ночь, если пожилой человек проснулся. Иногда возникает ощущение, что ты сходишь с ума.
Взрываешься в ответ. Тоже орешь. Потом успокаиваешься. Считаешь ровно до четырех. Запоминаешь, куда, разливая по чашкам суп, надо класть крышку. Следишь за уровнем борща в поварешке. За количеством морковки в чашке у отца.
И так без конца. Без пауз. Без перерыва на обед.
Есть два-три часа относительного покоя, когда папа спит днем. И ночь. Мое время. Я давно уже не сплю по ночам. Мне надо немного жить.
И я не хочу стареть. Нет. Нет.
Сон, наконец-то глубокий сон… как хорошо.
Все из далекого детства. От мягких еще игрушек. Солдатики будут потом, это уже не так близко к душе.
Во времена мягких игрушек вопрос «будешь со мной играть?» — как предложение любви. «Я с тобой не играю!» — значит, уходи, я тебя не люблю.
Я пришел к тебе в гости. Или ты ко мне. Первым делом — покажи свои игрушки. Конечно, покажу!
Смотри, это верблюд Яша, у него ноги сгибаются, как хочешь, это надувная кошка Микки, она мягкая и добрая, у меня еще есть синяя птичка, ее никак не зовут, но она хорошая, я ее очень люблю! Это мои драгоценности. Мой мир. Мои друзья.
А в ответ…
Облезлый твой верблюдик, на Микки мы наступим, ха, она лопнула, кажется, а птичка все время валится на бок.
Нет, Яша хороший, куда ты наступил, Микки больно, а птичка — дай ее сюда… И сожмешь ее в ладони. Как можно такую птичку не любить…