То, что ген HLA-B27 в наличии у нашего героя, мы знали еще в первую госпитализацию. Но! Даже если бы гена не было, диагноз – в этом случае его отсутствие – это не изменило бы.
Боли в спине (крестце) более шести недель.
Ограничение подвижности в позвоночнике при наклонах вперед и вбок – пациент не замечал до того, как мы изменили объем движения!
Воспалительные изменения в крестцово-подвздошных суставах на рентгене таза.
Энтезит – воспаление связок, сухожилий.
Вот такой расклад диагностический вышел у нас.
Повезло. Ограничений экскурсии грудной клетки у молодого пациента не было. Это еще одна диагностическая фишка болезни Бехтерева.
Что за экскурсия? Расширение окружности грудной клетки на вдохе и уменьшение на выдохе. Вентиляция легких. То, что страдает при окостенении связок между позвонками в грудном отделе позвоночника.
Хронические бронхиты и пневмонии. То, от чего мучаются и умирают пациенты с поздней стадией болезни Бехтерева.
Пришлось расстраивать нашего героя. Не получится нам снова провернуть тот же финт – расстаться на шесть лет.
Очень сложно было поверить и смириться с тем, что заболевание – это отныне и навсегда.
Я втайне радовалась, что у меня есть несколько дней, когда я день за днем, обход за обходом вкладывала в голову пациента необходимость принимать таблетки ежедневно. И приехать через три месяца, даже если ничего не заболит.
Заболело. Позвонил он даже раньше. Через три недели после выписки.
– Уважаю вас, Елена Александровна, но таблетки ваши не работают. Начало болеть колено. Боли в пояснице усилились.
Объясняю, что базисная терапия, по сути, еще не заработала. Еще не успела. Через шесть – двенадцать недель от начала приема становится заметен эффект.
То, что я опишу дальше, заняло в сумме полтора года.
Добавляем противовоспалительную терапию. Ждем, пока заработает базисный препарат.
Недостаточный эффект у базисной терапии. Включаются всё новые суставы.
Увеличиваем дозу базиса. Получаем взлет печеночных ферментов.
Снижаем дозу первого препарата и комбинируем с базисным препаратом номер два.