Глава 26

Глава 26

На протяжении двадцати пяти лет я въезжал в главные ворота кампуса и оставлял машину на ближайшей к корпусу современных языков факультетской парковке, но, видимо, теперь я чувствовал себя нелегалом — четвертый раз подряд ехал в университет через гору, чтобы проскользнуть незамеченным через задние ворота. Иуда Долбодятел, крадущийся в обход. Сегодня утром я, пусть на мимолетный миг, побаловался мыслью сделаться деканом с черного хода — позвонить Дикки Поупу. Что дальше?

Когда я подъехал к задним воротам кампуса, заморосил дождь, дорога стала скользкой. Насколько скользкой, я осознал, лишь когда сумасшедшая баба в машине с логотипом «21 век» остановила машину, развернувшись на встречной полосе, дверца со стороны пассажира распахнулась, и чокнутая баба выскочила на дорогу прямо передо мной.

И тут я понял, что это не чокнутая баба, а моя мать, я едва успел затормозить в полушаге от нее. Выражение ужаса на лице риелторши, ее спутницы, свидетельствовало, до чего ей не хочется упускать такую клиентку. На мою мать отчаянный визг шин не произвел ни малейшего впечатления — не изменилось ее лицо, даже когда она сообразила, кто именно тут визжал покрышками. Сорок лет она ждала возвращения Уильяма Генри Деверо Старшего и теперь не сомневалась, что Господь не посмеет призвать ее к себе в миг этого величайшего триумфа. Он, Господь, просто шутит с ней, используя в качестве орудия меня, и мать играть в эти игры не намерена. Резко захлопнув дверцу машины, она презрительно-элегантным жестом раскрыла зонтик и указала на двухэтажный дом в викторианском стиле с щипцовой крышей, куда намеревалась войти.

К тому времени, как я припарковался чуть дальше в том же квартале, обе женщины скрылись в доме. Я бы догадался, куда они направляются, даже если бы мать не указала мне дом, даже если бы на лужайке перед ним не покосился, как в подпитии, знак «Продается». Я бы догадался, потому что в точности так выглядел каждый дом, где я жил с родителями в свои детские годы. Мне не требовалось заходить внутрь, чтобы проверить, соответствует ли обстановка, я и так знал, что там пахнет сыростью и мебель громоздится впритык.

Мать и риелтор ждали меня в прихожей, подле обтекали их зонтики. Риелтор все еще не оправилась от потрясения — несомненно, она только что познакомилась с моей матерью, раз испугалась, что миссис Уильям Генри Деверо может погибнуть на пути к поставленной цели. Миссис У. Г. Д. критически осмотрела меня — я приближался медленно, хромая, — и заявила:

— Мог бы и помочь бедному Чарлзу с коробками. Тем более он твой любимец.