— Я хочу, — сказал я самым торжественным, на какой способен, тоном, потому что не желал, чтобы мои слова приняли за иронию или иной литературный прием, — помочиться!

Что-то — то ли небывалая серьезность, то ли простота моих слов — все же дошло до Джейкоба.

— Ладно, я ошибся. — Он пожал плечами, и я его отпустил. — Ты и впрямь знаешь, чего хочешь.

А я уже был за дверью, в коридоре, ковылял на максимальной скорости, расстегивая на ходу ширинку, к двери с надписью МУЖЧИНЫ. Минуту спустя зашел Джейкоб — либо его Марджори послала проверить, как я там, либо привлек звук моего смеха. На его лице, когда он наблюдал за мной, проступала смесь смущения, озабоченности и недоумения. А я даже ради спасения собственной жизни не мог оборвать этот смех и уж никак не мог требовать от Джейкоба, чтобы он постиг смысл этой сцены. Но суть в том, что ни один пятнадцатилетний парень, стоя босиком на ледяных плитках пола после десяти часов сна в холодной спальне, не орошал унитаз столь мощным, уверенным, преисполненным благодарности потоком, каким ныне орошал я. Я был в раю.

— Господи боже! — простонал кто-то. Возможно, я. И больше ничего не помню.

Глава 36

Глава 36

Во сне я — звезда ослиного баскетбола. Никогда я не был столь легок и грациозен, столь свободен от своего возраста и силы земного тяготения. При каждом броске от моих пальцев отрывается идеально подкрученный мяч, летит по дуге в корзину с невероятной точностью, — это поэзия, где рифмами стал сладостный шелест раскрывающейся сетки. И не забывайте: я проделываю все это верхом на осле. Мне досталось замечательное животное, честное, умное, благородное, доброе, носит меня взад-вперед по всему полю, между нами установилось полное взаимопонимание. Я шепнул ему на ухо: когда матч закончится, я его не брошу, он получит свободу, и эта надежда — избавиться от глупого владельца, надевшего на него памперс, — омолодила старого осла. Он так вдохновлен обещанием свободы, что стремится к величайшей славе в этой своей последней игре. Вместе мы перехватываем мяч и прорываемся к кольцу, используя любую возможность, проносимся по полю под неистовые крики болельщиков. Обожаю эту игру!

— И я тебя обожаю, — произнес голос Лили.

Лили? Она-то как тут появилась?

Она появилась тут, делаю я солипсический вывод, самым обычным способом: когда я открыл глаза.

— Мне приснился сон, — сообщил я жене, оглядывая больничную палату, появившуюся вместе с ней. Очевидно, я лежу здесь в постели, а почему — для меня загадка. Очень красивая женщина, моя жена, и я счастлив ее видеть, вот только момент неудачный. Я был близок к победе и славе, а теперь их не достигну. Кто-то бросил торт под дождем, думаю я, сон мой ускользает от меня по смазанным рельсам, мне такой уже не испечь. Я всегда страшился, что придет день, когда эти строки приобретут смысл для меня, — и этот день, видимо, настал.