Хорошее настроение у декана гуманитарного факультета — скорее всего, опасный симптом. Это означает, что мир устроен совсем не так, как нам казалось. Тут все что угодно может произойти. Именно так я ощущал нынешнюю ситуацию. То есть в самом деле — отменное у него настроение. Не просто хорошее, какое может быть у человека, получившего парочку неплохих предложений по работе, попросившего женщину выйти за него замуж и услышавшего в ответ «да». А по-настоящему хорошее. Он выглядел как человек, вполне уверенный не только в присущей ему благости, но и в том, что его добродетель и впредь будет торжествовать, а злу предопределена погибель. Иными словами, он выглядел не как декан гуманитарного факультета и уж вовсе не как декан, только что составивший список из четырех обреченных, причем один из четырех — его будущий шафер.

— Начнем с мелочей, хорошо? — предложил Джейкоб. — Зачем ты терроризируешь на занятиях мою племянницу?

— Племянницу?

— Блэр. Я ее дядя.

— Вот как? Я понятия не имел.

— Она не хотела особого к себе внимания.

— Она не готова постоять за свои убеждения, — сказал я. — До сих пор я не понимал, что это у нее наследственное. Знай я это, обращался бы с ней помягче.

Один из лучших моих выпадов, а Джейкоб даже не поморщился. Лишь захихикал.

— Господи, какой же ты хрен самонадеянный! Помнишь, как мы попали сюда?

— Черный сентябрь семьдесят первого? Конечно.

— Помнишь старину Руди Байерса? Каждый раз, когда кто-то жаловался, какой ты самонадеянный хрен, Руди говорил: «Ничего, со временем перерастет. Щенки вечно пачкают дома. Шлепните его пару раз свернутой газетой по заднице, до него дойдет».

— Вот это был декан! — ностальгически вздохнул я.

— Беда в том, что ты сделался хуже прежнего. А веришь, что в тебе задор играет. Тебе пятьдесят лет, а ты все еще срешь на ковер и думаешь, что такой умник.

— Что ж, — ответил я, — по крайней мере, один из нас прошел дрессировку. Велят «к ноге» — и ты выполняешь команду. Велят составить список — ты составляешь список.

Я внимательно следил за ним, потому что если он намерен это отрицать, сейчас самый подходящий момент. И, пожалуй, я был удивлен, когда он этим моментом не воспользовался. Мы с Джейкобом давно знакомы, а как раз давность знакомства и побуждает думать, будто ты знаешь человека. Но Джейкоб не выглядел виноватым, наоборот — его пуще прежнего распирала добродетель.

— Другая вакансия открылась прямо здесь, вот оно что, — угадал я. — То-то тебя не беспокоило, что Грэйси скажет насчет переезда в Техас.

— Думаю, она бы согласилась поехать со мной, — сказал Джейкоб.