За ужином царит гробовая тишина, и меня вдруг осеняет:

– А где Фэн? – Я поворачиваюсь к Уайпо. – Feng zai nail?

Она смущенно смотрит на меня. Затем произносит что-то, что я не могу разобрать.

Папа выглядит таким же озадаченным.

– Что такое «фэн»?

– Фэн, – говорю я. – Наша подруга Фэн!

Бабушка качает головой.

– Shei?

– Интересное имя, – замечает папа. – Какой здесь тон? Как в слове «феникс»?

– Э-э-э… не знаю.

– Как она выглядит? – спрашивает он.

Вопрос ставит меня в тупик. Как она выглядит? Едва открыв рот, чтобы описать ее, я понимаю, что не могу подобрать слов. Все, что я помню, – ее бледность и яркие блузки с цветочными принтами.

Папа пожимает плечами.

– Уайпо говорит, что не знает никого по имени Фэн.

Я стрелой вбегаю в свою комнату и начинаю рыться в вещах в поисках хоть чего-нибудь, что напоминало бы о ней. Она существовала. Я уверена в этом. Мой телефон до сих пор работает – он ловит все ту же тайваньскую сеть. Сим-карта, которую она мне дала, была настоящей. Я ищу селфи, которое мы пытались сделать на обзорной площадке на Тайбэе 101, но нахожу лишь размытую фотографию с половинкой плеча Уайпо. Но пакет с выпечкой – тот самый, с птицей на логотипе – до сих пор у меня в ящике.

И это все? Больше никаких следов? Она же так много привнесла в наши жизни за эти две недели! Я возвращаюсь за стол, осматривая квартиру в поисках признаков ее существования.

– Пап, можешь спросить у Уайпо про ту коробку, которую нам прислали, с чаем и выпечкой? Еще там была моя сим-карта. Фэн принесла эту коробку. Спроси Уайпо, помнит ли она.