– А эта новая лучше Ливии?

– Лучше, хуже, пока слишком рано – или поздно – судить. Не знаю.

– Смешной ты.

Гасит недокуренную сигарету. Смотрит на меня, потом мимо.

– Я тут встретила одного человека.

Она кого-то встретила.

– Ты кого-то встретила?

– Ну, не совсем так. Он узнал о папиной смерти и решил мне позвонить.

– И?

– У него несколько лет назад умерла жена.

Видимо, вид у меня не то ошарашенный, не то совершенно отрешенный.

– И?

– Мы когда-то были вместе.

– Вы когда-то были вместе.

Трудно представить ее с кем-то, кроме человека, рядом с которым она была всю мою жизнь.

– Я не понимаю.

– И понимать нечего. Мы с ним были знакомы задолго до появления твоего папы. Он уехал на Запад – сказал, на год или подольше. Потом я познакомилась с твоим отцом.

В ее словах все выглядит таким бездушным, почти жестоким.

– И как он на это отреагировал?

– Плохо. Нашел там женщину и женился раньше, чем я вышла замуж. Понятное дело, я его так и не простила. Пеняла ему всякий раз, как мы с твоим папой начинали препираться, а мы в первое время препирались постоянно. Пеняла, когда лед, по которому я шла, трескался и напоминал, что твой папа – всего лишь человек, которого я взяла на освободившееся место.