– Красавчик, но спекшийся.
– Ну, а ты красивая, – сказала Милли.
Ее голос охрип, словно что-то застряло в горле. Она открыла рот, чтобы выпалить слова любви. На самом деле Милли не знала, что они в ней есть, но внезапно слова приготовились вырваться из ее сердца. Она издала какой-то звук, но Патрис заговорила первой:
– Знаешь, о чем я подумала, Милли? После того как Вера вернется домой, я, знаешь ли, хотела бы с тобой породниться. Я считаю, ты могла бы стать моей сестрой.
– Сестрой. О, Патрис!
– Ты хотела бы стать моею сестрой?
– Ну конечно.
Милли провела достаточно много интервью с индейцами, чтобы догадаться: стать названной сестрой кого-нибудь из народа чиппева было знаком особой дружбы и большой честью. Но по какой-то причине предложение Патрис не заставило ее почувствовать себя однозначно счастливой. Она была одновременно и рада, и почему-то разочарована. И ее чувства продолжили блуждать в тишине. Как бы ей ни было приятно, она чувствовала себя неуютно, и ей мало было стать сестрой Патрис. Это было похоже на то, как если бы чудесный геометрический узор вспыхнул перед ней и распался, прежде чем она смогла понять, из каких фигур он состоял.
Озеро, колодец и сверчки, стрекочущие в траве
Томас уплывал далеко и скользил во времени туда-сюда. Он рыбачил на озере, где увидел в воде Пикси. Она удивила его, подплыв к лодке. Он помог ей перевалиться через борт и улечься на дно. Она лежала там, задыхаясь. Нет, это он задыхался. Он был в больнице и был удивлен, что все еще находится в лодке. Она никогда не говорила, почему поплыла к нему, но он заметил на берегу парней, и даже издалека они выглядели чертовски шалыми. Вскоре после этого у Баки перекосило рот. Люди говорили, что лишь самый могущественный шаман может привести его перекошенный рот в порядок. То, что случилось с Баки, напугало других парней, которые рассказали правду о том, что произошло в машине. Значит, Томас знал. Если бы лицо этого молодого дурака не было изуродовано, Томас избил бы его как следует.
Томас еще некоторое время подрейфовал в белой постели, а затем снова оказался в лодке. Еще раз. На этот раз Пикси с ним не было. На западной стороне неба собиралась гроза. Но молнии пока не сверкали. Он поплыл к тому месту, где припарковал машину. Слишком поздно – порыв бури налетел на него, выбросил из лодки и поднял высоко в воздух. Когда он плюхнулся в воду, удар оказался таким сильным, что вышиб воздух из легких. Безмерно тяжелый, он начал тонуть. На этот раз как тогда, на вокзале. Он спустился до самого дна, но это было не дно озера.