– Твои лошади, похоже, опять куда-то забрели!

– Я здесь как раз для того, чтобы загнать их в стойло, – отозвался Луис.

– Патрис говорит, будто ты повезешь меня домой с большой помпой.

– Раскатаю красную ковровую дорожку до самого автомобиля Джагги. И поедешь ты спереди, на почетном месте.

– Ты мог бы взять мою машину.

– Тогда Уэйд не смог бы гонять на ней по окрестным проселкам, как он делал все это время.

– Больше похоже на Шарло, ведь в семье главный водитель она.

– Ну ладно, Шарло. Значит, это она запихивала в машину своих подружек вместе с большим мешком муки. На днях она загружала его в багажник, я сам видел.

– Моя дочка.

Милли и Патрис вошли в палату вместе с медсестрой, заполняющей документы на выписку. Луис спустился, чтобы охранять машину.

По дороге домой, когда они ехали через заснеженные поля, сверкающие на ярком солнце, Томас попытался рассказать Луису о том, что произошло на вокзале, когда они с Мозесом пошли покупать сигары.

– Я ничего не почувствовал, когда упал на пол, но потом поднял глаза и увидел сов. Снежных сов, волной пролетевших надо мной. Их была целая стая. Конечно, Лабатт сказал бы, что они хотели меня убить, но я-то знаю: они примчались, желая уберечь меня от беды.

– Недурная история, – улыбнулся Луис. – Теперь мы будем называть тебя Человек-Сова.

– Я бы не возражал, – признался Томас. – Но я всего лишь скромная ондатра.

– Кстати, о Лабатте и совах. Это он взял на себя твои ночные дежурства?

– Он все еще ходит на них, насколько я знаю.

– А я слышал, будто он перестал, потому что какая-то сова пыталась залететь к нему в окно.

– Это моя сова. Она, должно быть, живет где-то поблизости и постоянно нападает на свое отражение в окне. Верно, думает, что другая сова занимается браконьерством на ее территории.

– Ну, она Лабатта здорово напугала. Он говорит, что ни за какие коврижки не станет больше дежурить в ночную смену.

– Может статься, виной тому был Родерик.