– Пьяный дурак.

– Не угадала! Сама ты дура!.. А я – дупло!

– Как?!

– Я – дупло!

Вообще-то Марину удивить было трудно – уж, по крайней мере, к фокусам брата она как будто давно привыкла, а тут не нашлась.

– Дупло!!! Дупло! – выкрикивал Тарелкин. Он едва не приплясывал и не улюлюкал. – Был борец за правду, а превратился в дупло! Дупло!..

– Господь с тобой!

– Значит, ты мне не веришь? – Тарелкин взвизгнул с угрозой в тоне.

– У тебя белая горячка.

– Ах так! – Александр Александрович корявил рот и корчил самые возмутительные рожи. – Не веришь, значит? А если так?!

Раздолбав тарелку, он забрался на стол и поднял руки вверх, словно именно так его сходство с дуплом становилось неоспоримым.

Музыкантов больше никто не слушал. Люди просто открыли рты. Антощ хохотал и показывал пальцем. Белобрысый гитарист высокомерно ухмылялся, ковыряя в ухе.

Марина сквозь зубы приказала:

– Слезай.

Ей уже стало ясно, что дупло ни при чем. Просто ее братец решил дать бой – и не ей конкретно, а здравому смыслу в ее лице. Она была младше его на год, но так получилась, что после смерти обоих родителей она в их семье сделалась старшей. Тарелкин к этому не ревновал. Его бунт был направлен против Порядка – в глобальном смысле этого слова, и он сумасбродил с претензией на право нести через это Благую Весть и Освобождение! В привычных рамках Александру Александровичу было тесно, и он мечтал, не сознавая, превратить свою жизнь в отчаянный шабаш на Лысой Горе. Марина как самый близкий человек мешала Тарелкину в этом вопросе больше других, и он себя сдерживал – все же сестра, а теперь вот он в кои-то веки дорвался, и торжествовал, и трубил победу, брызгая слюной:

– Я и штаны спущу! Голым пойду! Не верите?! На!

Александр Александрович взялся за ремень, но, к счастью, расстегнуть его так и не сумел – «Да ну его к дьяволу!» Стол пошатнулся, но Тарелкин устоял, хотя шквал эмоций разрывал его на части, и каждая часть вела себя так, словно части поспорили, кто из них бестолковей.

Мужчина в дорогом и изысканном костюме затушил папиросу и произнес:

– Однако, он герой!

Его сосед иронично захлопал, но Александр Александрович был выше случайных «аплодисментов». Он был в ударе! Он был на пике! Еще бы! Здравый смысл посрамлен! Ну наконец-то! Тарелкин поставил его на место! Прежде ему это не удавалось – он пытался бороться с ним разумными средствами и, разумеется, терпел поражение… Но зато теперь!