В политических переговорах с Рутом Терещенко пытался выявить точки соприкосновения американской и русской дипломатии в вопросах будущего мирного урегулирования. Но глава заокеанской миссии был чрезвычайно сдержан, имея прямое указание президента Вильсона преждевременно не раскрывать карт и не касаться условий мира, на которых будут настаивать США[903]. Бахметьев предлагал выступить рука об руку с Америкой при выяснении задач войны, чтобы найти в ней опору. Терещенко не возражал против воздействия на американские политические круги в пользу поддержки основных начал русской политики будущего. В Вашингтоне в сближении видели средство сохранить русского союзника, сэкономив, таким образом, и жизни американских солдат, и финансовые средства.

К тому же Россия была единственной из держав Антанты, склонной пойти на общий пересмотр тайных договоров, заключенных без участия Соединенных Штатов. Сближение открыло бы американскому капиталу благоприятные возможности для предпринимательства в России после войны. Бахметьев установил с Рутом близкий контакт, и обнадеживающие признаки для сближения наблюдались[904]. Временное правительство по просьбе американской стороны направило в Соединенные Штаты военно-морскую миссию адмирала А. В. Колчака и проявляло готовность предоставить американскому капиталу выгодные условия для эксплуатации горных богатств Сибири и Дальнего Востока[905].

Дополнительными стимулами к сближению послужили известия о настойчивых притязаниях Италии на закрепление за ней зоны в Малой Азии. 5 (18) августа Терещенко предложил Бахметьеву вступить в доверительный обмен мнениями с вашингтонским кабинетом по турецким делам с целью достичь согласованных действий России и Америки при ликвидации войны. Речь шла о мирных программах в важнейшем регионе, на который распространялись тайные договоры Антанты.

После ряда бесед у Бахметьева сложилось впечатление о готовности американских правящих кругов использовать участие США в войне и помощь союзникам, дабы побудить державы Антанты отказаться от завоевательных стремлений в Турции. Это привело бы к выходу Турции из войны и могло способствовать победе. Посол наметил новую тактическую линию с учетом реального соотношения сил: выдвигать в этих делах «Америку на первенствующую роль, а нам поддерживать ее выступления»[906]. Но тут Терещенко стал беспокоиться, что сотрудничество такого рода способно лишить Россию осязаемых плодов победы и не дал указаний Бахметьеву продолжать переговоры.

В июле-августе наблюдались некоторые признаки активизации политики России на Ближнем и Среднем Востоке, объяснявшиеся стремлением компенсировать неудачи на европейском театре. 29 июля (11 августа) Корнилов отдал директиву командующему Черноморским флотом подготовить к 1 (14) марта 1918 г. транспортные средства для осуществления Босфорской операции. В том же документе предписывалось подготовить к октябрю 1917 г. транспортные средства и войска для высадки десанта при благоприятных условиях силами одного корпуса в Добрудже[907].