25 апреля (8 мая) решение о том, чтобы Россия взяла на себя инициативу созыва конференции, было принято Исполкомом Петроградского Совета. Намечалось пригласить все партии бывшего Интернационала, готовые встать на платформу воззвания Совета от 14 (27) марта. Большевики, а также польские и латышские социал-демократы выступили против общей конференции с социал-шовинистами, но 2 (15) мая последовало обращение Совета «К социалистам всех стран» по поводу конференции. В Петрограде начались переговоры о конференции с посланцами французской социалистической и английской лейбористской партий, хотя представителей левых правительства западных держав в Россию не пустили. 8 (21) мая Исполком Петроградского Совета по инициативе Отдела международных сношений решил образовать комиссию по созыву конференции, которая наметила местом проведения Стокгольм.
20 мая (2 июня) обращение появилось на страницах «Известий» и других газет. Но параллельно со Стокгольмской решили проводить конференцию социалистических и рабочих партий стран Антанты, на которую Исполком Совета обещал послать делегацию с информационными целями. Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов признал необходимым энергично содействовать созыву международной социалистической конференции для воссоздания Интернационала, выработки средств борьбы для реализации мирной платформы. Делегация для поездки за границу включала посланцев от всех социалистических течений. Но переговоры в Стокгольме, Лондоне и Париже были безрезультатны.
Инициативу срыва Стокгольмской конференции взяла на себя Англия – наиболее сильная в тот момент держава коалиции, господствующие классы которой верили в победу. Форин офис воздействовал в этом смысле на Временное правительство. 21 июля (3 августа) поверенный в делах в Лондоне Набоков советовал Терещенко в интересах поддержания устойчивых и тесных отношений с Великобританией отмежеваться от стокгольмской затеи. Терещенко ответил, что вполне одобряет предложенное Набоковым заявление о непричастности Временного правительства к Стокгольмской конференции[912]. Однако коалиционный кабинет Керенского не решился на открытый конфликт с Советами и предпочел занять половинчатую позицию: союзникам говорили одно, а лидерам Советов – другое, и продолжали делать вид, будто замысел Стокгольмской конференции еще не погребен.
Защита общесоюзнического дела
Защита общесоюзнического дела
После корниловского мятежа Временное правительство утратило поддержку масс, в общем потоке требований которых заметно усилилось требование мира. В постановлениях Петроградского и Московского Советов о власти одной из главных задач будущего рабоче-крестьянского правительства провозглашалось «объявление тайных договоров недействительными и немедленное предложение народам воюющих государств всеобщего демократического мира»[913]. Этот призыв прозвучал и в наказах делегатам Второго Всероссийского съезда Советов. Особенно острые формы приняло движение за мир в действующей армии, где солдатские массы безусловно отвергали возможность новой зимней кампании. Официальные сводки командования характеризовали настроения солдат как неудержимую жажду мира, стихийное стремление домой, желание поскорее прийти к какой-нибудь развязке[914].