Некоторые перемены в организации МИД афишировались как радикальная демократизация. Последовали кадровые перестановки, особенно в заграничном представительстве, в союзные страны направили историка С. Г. Сватикова, в задачу которого входило расследование прошлой деятельности русской заграничной охранки и принятие мер к ее ликвидации. Параллельно с деятельностью МИД кабинет допускал внешнеполитическую активность Петроградского Совета. Важной частью идеологической подготовки наступления было создать у масс иллюзию, будто правительство активно добивается превращения своей внешнеполитической программы в общую платформу держав Антанты.

Вместе с тем поддерживалась уверенность союзников в неизменности провоенного курса России, и исподволь готовилась почва для частичного пересмотра договоров о переделе мира. Сразу после создания кабинета Терещенко вручил союзным послам в Петрограде внешнеполитическую часть правительственной декларации и направил циркулярную телеграмму в столицы стран Антанты и в Вашингтон. В заявлении журналистам Терещенко соединил намерение бороться за всеобщий мир на демократической основе с обязательством единения и взаимодействия в войне с «союзными демократиями» в духе декларации 27 марта (9 апреля), а официальный орган Петроградского Совета провозгласил, что «в области внешней политики Временное правительство восприняло программу революционной демократии»[892].

Однако западные державы ограничились принятием декларации Временного правительства к сведению, а выступления министров этих стран в парламентах свидетельствовали, что союзники не намерены отказываться от империалистических целей. «Известия Петроградского Совета» в редакционной статье признали эти заявления неудовлетворительными и предлагали Временному правительству добиваться определенного ответа. Лондон и Париж выполнили эту просьбу, но в ответах изложили собственные конкретные задачи, противоречащие демократической фразеологии. В послании Вильсона под камуфляжем демократических фраз допускалась возможность и аннексий, и контрибуций.

«Подредактированные» по просьбе Терещенко ноты Англии и Франции и послание Вильсона 27 мая (9 июня) были опубликованы в русских газетах, вызвав глубокое разочарование демократических кругов России. Но меньшевики, эсеры и другие мелкобуржуазные партии продолжали цепляться за фактически обанкротившуюся политику, полагая, что надо помочь правительству добиться согласия союзников на пересмотр прежних договоров, и в этих целях продемонстрировать способность России к наступлению. Чтобы поддержать это выгодное правительству настроение, 31 мая (13 июня) Терещенко вручил представителям союзных стран в Петрограде ноту, выдвинув предложение созвать конференцию для пересмотра соглашений о задачах войны «в ближайшее время, когда создадутся для этого благоприятные условия»[893]. Ноту Терещенко поддержал Всероссийский съезд Советов.