Сперва Ибойка с кислой миной выслушивала такие шуточки — ведь она, даже не признаваясь самой себе, всерьез принимала эту любовь, которую Йожи и не скрывал, — но в то же время они были ей приятны: по крайней мере, ей было от чего отпираться, а это давало пищу для разговоров, на которые так падки жаждущие замужества, но обреченные на увядание девицы.

Отнекивания Ибойки лишь подливали масла в огонь. Сослуживцы не унимались, и даже заведующий магазином Шнейдер как-то заметил: «Не зевайте, Ибойка, жених завидный. Сегодня он ударник, завтра мастер, а послезавтра, глядишь, уже директор завода, нынче это быстро делается». (Господин Шнейдер, старый социал-демократ, даже здесь не мог удержаться от ехидного замечания в адрес новых порядков.) А Ибойка продолжала кокетничать.

— И чего они все так на меня смотрят? Иной, кажется, проглотить готов…

— Почему смотрят? — отвечала Эммочка, стареющая девица из хозяйственного отдела. — Красивая ты, вот и смотрят. Взгляни в зеркало: лицо у тебя полное, белое, глаза голубые, волосы белокурые, зубы как снег — улыбнись-ка чуть-чуть!.. Плечи круглые, фигура стройная, изящные ноги. Что еще нужно? И уж особенно мужчинам?!

Последние слова были продиктованы уже горечью: сама Эммочка — худенькая брюнетка, да и ноги у нее кривоваты.

В такие минуты Ибойка была счастлива. Она, собственно, и отпиралась лишь затем, чтобы еще раз услыхать, как она красива, — разве можно этим насытиться?

Теперь уже их знакомство состоялось легко, почти само собой. Правда, Йожи не знал ни одной из существующих систем ухаживания, а поступал по собственному разумению: по вечерам, если ему не поручали какой-нибудь общественной или партийной работы, он приводил себя в порядок и отправлялся на улицу, якобы намереваясь немного погулять. Но он не торчал у дверей кооператива и даже не прохаживался где-нибудь поблизости, а, руководимый лукавством застенчивой любви, проследил, на каком трамвае ездит Ибойка домой, и всякий раз заблаговременно шел к этой остановке, чтобы, встретив Ибойку, поклониться ей и сказать «добрый вечер» (как жаль, что он не мог еще заговорить с ней!), а также, чтобы показаться ей в более приглядном виде, чем обычно. Ведь в магазине, куда он приходил с завода, она могла видеть его только в будничной, несколько потрепанной рабочей одежде.

И Йожи верно рассчитал. Сперва были «случайные» встречи, потом поклоны и приветствия. К приветствиям вскоре присоединилась улыбка, затем — конечно, со временем — и вопрос о том, где живете, на каком трамвае ездите, без пересадки или с пересадкой (Йожи еще плохо ориентировался в трамвайных маршрутах столицы), а позднее и другие вопросы — теперь уж их задавала и Ибойка, которая не противилась сближению. Во-первых, потому, что в это время у нее не было поклонника, даже просто «мальчика для флирта», а во-вторых, ей и в самом деле нравился этот мальчик, да и не «мальчик» даже, а молодой человек. Вообще всегда приятно, когда появляется новый ухажер, а тут еще Ибойка втайне мечтала, что, может быть, она и в самом деле выйдет за него замуж. Господин Шнейдер прав — нынче будущее принадлежит рабочим-ударникам, вот таким, как Йожи.