Далее все шло уже гладко. Вместе в кино, вместе на прогулку на остров Маргит, на горы Хармашхатархедь и Яношхедь — повсюду, куда ходят и ездят будапештские влюбленные. Затем визит к дорогим родителям (ох, уж эта бедность! Нелегко пустить пыль в глаза, чтобы жених увидел жизненных благ и достоинств больше, чем их было на самом деле). Но Йожи на все смотрел сквозь пальцы: его интересовала только Ибойка.

Впрочем, Ибойка не какая-нибудь хитрая бестия, но разве не естественно, что прожорливый шелковичный червь устраивается в сочной листве тутового дерева? Ведь она была накануне того возраста, когда девушка становится «старой девой», а в это время сильнее всего желание выйти замуж. До сих пор она берегла себя, как бесценное сокровище для сказочного рыцаря, и вот он пришел, этот рыцарь нашего времени, в образе рабочего-стахановца. И Ибойка была влюблена — влюблена в самое любовь, а заодно и в Йожефа Майороша, недурного собой, ладно скроенного рабочего парня.

Долгие месяцы, протекшие между днем их первого знакомства и свадьбой, совпали с кампанией агитпоходов на село, которую проводила коммунистическая партия. Выезды рабочих-агитаторов в деревню начались еще в первый период пробуждения активности народных масс, вскоре после освобождения страны, когда нужно было использовать все средства и методы для укрепления дружбы между рабочими и крестьянами. Став коммунистом, Йожи не только считал своим долгом участвовать во всякой работе, проводимой партией, но и отдавался ей всей душой. При всем том он не был убежден в целесообразности таких выездов на село и сомневался, будет ли от них толк. И хотя он старался побороть подобные сомнения, не позволяя себе не только высказывать их вслух, но даже и думать об этом, где-то в глубине души все мероприятие казалось ему немного странным. И не удивительно: ведь он сам только вчера пришел из села, жизнь города и мощный поток социалистического движения еще не успели смыть с него толстый слой деревенских предрассудков и старозаветных домашних обычаев.

Кроме того, были у Йожи, особенно в первые месяцы знакомства с Ибойкой, и другие соображения на этот счет. Как честный член партии, он не мог отказаться от воскресных выездов в деревню, но вместе с тем ему очень хотелось провести свободный день с Ибойкой — их редких и коротких встреч по вечерам, после работы, ему было уже недостаточно.

На его счастье, когда он в первый раз робко, подбирая слова, сказал Ибойке, что в ближайшее воскресенье утром должен уехать с заводской группой агитаторов куда-то в комитат Ноград, девушка вдруг загорелась интересом и спросила, не может ли и она принять участие в этой поездке. Ведь их магазин агитаторов на село не посылал, а если бы и посылал, она все равно бы не поехала. Ей и так до смерти надоела Эммочка с подружками и господин Шнейдер, вся эта компания. Ведь она каждый день с утра до вечера с ними, не хватает еще, чтобы они мозолили ей глаза в воскресенье. А поехав с Йожи, она, по крайней мере, посмотрит на белый свет — ведь эти сельские женщины так занятно и причудливо одеваются! Ей уже приходилось видеть нарядные головные уборы девушек из Холлеке.