— Не знаю, удастся ли нам собраться сегодня, как обычно по воскресеньям, — сказала госпожа Шамплер Доминике.

Преклонив колени, они сотворили молитву. А едва поднявшись, бабушка распорядилась:

— Теперь беги одеваться. И предупреди свою мать об опасности, но так, чтобы не очень ее встревожить. Потом приходи, если хочешь, в «навигационную», я буду там.

Первый выстрел с неприятельского корабля не застал французов врасплох. Ядро пролетело над Южной косой и шлепнулось позади градирен. Тишина, царившая на побережье, придала англичанам отваги, и три корабля направились к рифам, тогда как два других продолжали крейсировать вдалеке. С моря могли быть видны лишь мачты французских кораблей, которые стояли на шпринге в излучине устья. Орудия на северном берегу реки вступили в дело, как только враг оказался в пределах досягаемости. Ответный залп с берега был для англичан неожиданным. Одно ядро продырявило корпус ближайшего корабля, и видно было, как засуетились матросы, подбегая к трюму и наклоняясь над ним. После нескольких минут замешательства один из английских фрегатов дерзко приблизился к рифам и открыл огонь из всех орудий правого борта. Снаряды сыпались по поверхности всего устья, не нанося никому вреда.

Из окна «навигационной» госпожа Шамплер, Кетту и Доминика следили за этим боем с трудно скрываемым беспокойством. Напрасно уговаривал их Тристан спуститься с третьего этажа, который, по его мнению, был слишком уж на виду. Но госпожа Шамплер заявила, что ядра на этакой высоте не летают и что, напротив, самым опасным является именно первый. Вынужденный умолкнуть Тристан сошел вниз и вместе с детьми, женой и Жюльеттой взобрался на маленький холм позади амбаров, откуда он тоже мог наблюдать за всеми перипетиями боя.

Дети залезли на дерево, а женщины сели на камни и, может статься, впервые придя к согласию, откровенно делились друг с другом своими тревогами и огорчением.

Те из больных, которые были в силах подняться с постели, кое-как приплелись на берег, где уже скучилось много рабов. Все они, точно мальчишки, громкими возгласами и жестами подбадривали канониров. После очередного залпа английский фрегат, выписав длинное полукружье, удалился, но оба других сманеврировали, стараясь держаться к ветру, и теперь направились к берегу. Однако с земли их встретил столь плотный огонь, что корабли отвернули и, казалось, решили вернуться в открытое море. Как вдруг они замерли, поджидая, когда к ним примкнет и третий фрегат, уже спешивший обратно. Едва он приблизился, они обменялись сигналами и, повернув, понеслись к берегу, прибавив парусов. Орудия, расположенные на берегах, так быстро были заряжены и так точно наведены на цель, что перекрестный огонь накрыл неприятельские корабли, почти все удары пришлись по их ватерлиниям. Три фрегата, получив течь, поторопились опять стать к ветру, напоследок выстрелив несколько раз с кормы. Снаряды снова рассыпались в водах речного устья, но кое-какие упали в саду Белого Замка. А один снаряд, задев на лету колонну веранды, пробил стену гостиной. Затем постепенно настала полная тишина. Еще раздалось два-три выстрела береговой артиллерии, и фрегаты медленно, словно бы нехотя, отступили, грациозно покачивая мачтами и взрезая форштевнем воду.