Покорив и укрепив за Россиею восток, Алексей Петрович обратил свое внимание на запад, постаравшись прежде всего укрепиться в Кабардах. Во время покорения Дагестана Кабарда, расположенная между реками Кубанью, Малкою и Тереком, оставалась спокойною. Ермолов воспользовался этим и в долинах рек Малки, Баксана, Чегема, Уруха и Нальчика поставил крепости, обеспечившие за Россией весь этот край. Вместе с тем он перенес Военно-Грузинскую дорогу на левый берег Терека и провел хорошо прикрытую от черкесов дорогу от Владикавказа на Кубань. Обеспечив, таким образом, пути сообщения, Алексей Петрович занялся правым флангом Кавказской линии. Прежде всего он выхлопотал включение Черноморского войска, стоявшего дотоле отдельно, в состав Отдельного Грузинского корпуса, но труды Ермолова по устройству Черноморья пропали даром. С черкесами он ничего не мог поделать. К воинственным племенам Закубанья была слишком близка Турция, и черкесы, встречая в турках поддержку, были положительно неукротимы. Может быть, если бы у Ермолова было более времени, он и с ними справился бы, но Закубанью Алексей Петрович мог посвятить только 1823 и 1824 годы, так как в следующем 1825 году вспыхнул страшный мятеж в Чечне, потребовавший самых энергичных действий со стороны главнокомандующего.

Этот мятеж явился следствием того, что Алексей Петрович не предугадал значения нового религиозного учения, появившегося в Казикумыке и уже распространявшегося по Дагестану. Всю осень 1824 года по Чечне шныряли какие-то неизвестно откуда появившиеся горцы, возвещавшие чеченцам, что появился имам, который призывает всех правоверных на газават, то есть священную войну против христиан. Чеченцы чересчур заспешили. У них явились и свой проповедник, мулла Магома, и народный вождь, знаменитый наездник Бей-Булат; нашелся и свой собственный пророк, герменчугский чеченец Яук. По всей Чечне появились гонцы с вестью об этом и с призывом на священную войну. Магома объявил себя великим имамом Чечни, и в конце июня 1825 года мятеж вспыхнул. Мичиковцы, ичкеринцы, качкалыковцы и вся Большая Чечня поднялись на русских и заняли аул Атаги за Ханкальским ущельем, против крепости Грозной. Эти простые, полудикие люди были так ослеплены Магомой, что искренне верили в свою легкую победу. Им казалось, что стоит только Магоме сказать слово, как все русские сами убегут за Терек. Но русские вместо этого пошли на них. Их повел гроза чеченцев, полковник Греков. Русские шли вперед, а не назад. Чеченцы не удержались и до боя ударились вспять, очистив Ханкальское ущелье. А у Грекова был всего один батальон 43-го егерского полка, так как более Ермолов не мог ему дать: одновременно с Чечней, по тем же причинам, вспыхнул бунт в Кабарде. Греков занял аул Атаги и, видя перед собой бегущих чеченцев, вообразил, что с них и этого будет вполне достаточно. Он возвратился в Грозную, а Бей-Булат воспользовался этим и распустил слух, будто русские бежали перед ним.