Вскоре после этого император Николай I вызвал Паскевича для начальствования армией, действовавшей против польских мятежников, и Кавказ на некоторое время остался без хозяина…
А в это время мюридизм уже принял среди кавказских горцев вполне определенную и грозную для русских форму.
Очерк двенадцатый Начало борьбы с мюридизмом
Очерк двенадцатый
Начало борьбы с мюридизмом
Солдатская песня
Под сиянием побед
Под сиянием побед
Ярким солнцем горела над мусульманским Востоком русская слава. Будто в предсмертной агонии, трепетал «Лес львов» – древний Иран – под богатырскими ударами русских войск. Но эта слава сияла впереди, а позади героев все еще оставался неприступный, неукротимый Кавказ. Блеск славы слепил вождей-героев, и они, ведя войска к новым, но бесполезным победам, равнодушно относились к тому, что делалось в оставленных позади горах.
Позволим себе здесь для очень краткого напоминания маленькое отступление, которое вместе с тем будет и сводом всего, что сказано о Кавказе ранее, и что необходимо повторить при начале этого обзора.
Кавказ, то есть Кавказский горный хребет, заселен семью основными народами, или племенами. На востоке его, в Дагестане, на неприступных кручах и высотах и в прикаспийских равнинах, засели, как орлы, три кавказских племени, известные у русских под общим именем лезгин-цунта – вдоль станового хребта, обращенного к Грузии, аварское – на севере Нагорного Дагестана и казикумыкское – к востоку от первых вплоть до Каспия. На северном склоне горного хребта, перерезающего группу Восточного Кавказа, по диагонали с юго-запада на северо-восток жили чеченцы, или нохче; центр Кавказа, самая его узкая и высокая часть, была заселена осетинами, называвшими себя также иронами; вся западная группа Кавказских гор, вплоть до Черного моря, и Кабардинская равнина были заняты народом адыге, или черкесами, и, наконец, между западным хребтом, Черным морем и Мингрелией сидело абхазское племя. Итого семь народов, многочисленных, стойких, способных к упорному сопротивлению, занимавшие местности, обращенные самой природой в неприступные крепости. Но эти народы были в то же время бессильны. Каждый из них дробился на множество вольных обществ, или кланов, и эти общества представляли собой государства в миниатюре. Они считали себя независимыми ни от кого, кроме Аллаха да своего народного собрания. Единения между ними не было. Изредка несколько обществ вступали в союз и совершали набеги за Терек, за Кубань, впоследствии в Грузию и вообще в русские владения. Случалось, что из-за пустячной ссоры между предводителями союз распадался и недавние союзники становились врагами. С таким разрозненным противником управляться было не трудно, и вот эти-то разрозненные, боровшиеся друг с другом мелкие общества объединил в нечто целое мюридизм, зарождение которого просмотрел или, вернее, не успел разглядеть Ермолов. Увлеченному легкими победами в Персии Паскевичу было не до того, чтобы приглядываться к чему-либо, что не обещало ему немедленного прославления, а мюридизм все рос и рос, охватывая и воссоединяя горцев в один могучий народ, обуреваемый жаждой геройской смерти, ослепленный религиозным фанатизмом, стремившийся лишь к одному – борьбе с русскими. Понадобились тридцать шесть лет кровавой упорной борьбы, понадобилось содержать в течение этого периода из года в год с лишком 200 тысяч войска, чтобы справиться с этой легендарной гидрой, но и победа над нею была одержана лишь потому, что эта гидра сама пришла к естественному концу: истощилась духовная энергия, потеряла свой смысл и прелесть основная идея всеединения; не будь этого, быть может, Кавказ и до сих пор оставался бы прежнею неприступною крепостью, уносившею в огромном количестве и русскую кровь, и русские деньги.