Наступление русских на завалы не поддается даже описанию. Люди гибли, но продолжали бой. Тяжело ранен был командир ширванцев Врангель. Русские герои ворвались было в передовые укрепления, и даже отчаянные фанатики-мюриды начали отступать перед ними; мало того, они уже побежали было, но в это время женщины с малолетними детьми кинулись перед бежавшими, остановили их и повернули на русских, сами вмешавшись в их толпу и рядом с ними ударив на врага. Штурм был отбит всюду.

Известие о неудаче русских разнеслось по горам, и к Шамилю стали отовсюду прибывать подкрепления. Даже Гимры и те выслали своих воинов. Привозили съестные припасы, порох.

Но только через месяц Граббе нашел возможным возобновить свои попытки. В это время русские войска успели приблизиться к Ахульго, устроить подступы, возвести батареи, и наконец новый штурм был назначен на 17 августа.

«В этот день, – рассказывает А. Юров в своей статье „Три года на Кавказе“, – с рассветом, едва солнечные лучи скользнули по вершинам угрюмых ахульгинских утесов, загремели все наши орудия. Первый батальон Куринского полка, имея во главе охотников, спустился крытою галереею и быстро начал подниматься на скалу, несмотря на град камней и пуль из всех завалов. Отчаянное мужество мюридов, засевших в передовом укреплении, не могло остановить наших солдат с генералом Пулло и подполковником Цыклауровым, лично ставшими впереди штурмующих; передовое укрепление Новое Ахульго частью было занято, а вслед за тем наши саперы успели проделать всход и втащить туры и фашины для устройства ложемента. Егеря, стесненные на узком пространстве, ограниченном с обеих сторон обрывами, не могли даже выстроить взводную колонну, а между тем горцы, засыпая их пулями, по временам бросались в шашки. Не видя спасения и решившись дорого продать свою жизнь, они с диким отчаянием прорывали наш строй и погибали на штыках или же умирали на скалах, постепенно взламываемых. Кровопролитный бой за обладание этим ключом неприятельской позиции, всю важность которого отлично сознавали горцы, длился до полудня. Потеряв надежду удержать за собою Новый Ахульго, Шамиль в час пополудни поспешил выставить белый флаг и, когда пальба с нашей стороны прекратилась, немедленно выслал к генералу Граббе в аманаты своего любимого старшего сына Джамалэддина.

Урон неприятеля был так велик, что в сутки горцы едва успели убрать все свои тела. Преданнейшие и испытанные мюриды имама до того пали духом, что умоляли его скорее согласиться на все требования русского начальства. Переговоры начались 17 августа. Для ускорения их хода было решено, что исправлявший должность начальника отрядного штаба генерал-майор Пулло будет иметь личное свидание с Шамилем впереди расположения наших войск, в самом Ахульго. Имам долго колебался, опасаясь какого-нибудь злого умысла с нашей стороны, но наконец согласился, и 18-го числа Пулло с небольшою свитою взошел на Ахульго. Шамиль вышел навстречу, усадил гостя на разостланный ковер и беседовал с ним около получаса.