Взятие в плен Шамиля
Взятие в плен Шамиля
Великий имам Чечни и Дагестана решил бороться до последней возможности. Он ушел за трудно переходимую реку Андийское Койсу и укрепился на правом берегу ее. Быстро выросли завалы, за которыми сели храбрейшие из воинов Шамиля. Сам он поселился в ауле Килятль, заградив доступы в Нагорный Дагестан с севера и с юга.
Но и Барятинский тоже организовал поход на врага. План этого похода и все подготовительные работы были возложены на генерал-адъютанта Милютина и удостоились высочайшего одобрения государя императора. Для последнего удара по Шамилю были назначены три отряда: Чеченский, действовавший с запада, Дагестанский – с востока, и Лезгинский – с юго-запада. Всего назначалось 35 с половиной батальонов пехоты, 7 эскадронов нижегородских драгун, 61 конная сотня при 38 орудиях.
Движение началось в половине июля 1859 года. Отряды шли, кольцом охватывая горы и громя последние шайки сторонников имама. Принимались все меры, чтобы Шамиль не мог бежать в Персию. Наконец и сам он увидел, что бежать некуда и на Андийском Койсу держаться невозможно. Он бросил свои укрепления и бежал в аул Гуниб, куда к нему собралось около четырехсот мюридов.
Наспех укрепили осажденные и без того неприступную гору, выставили имевшиеся у них четыре пушки и приготовились дорого продать свою жизнь.
Гуниб высится между реками Аварское и Кара-Койсу на 4 тысячи футов над поверхностью моря. По виду своему Гуниб походит на усеченный конус с чрезвычайно крутыми скатами. Верхняя площадка его имеет вид котловины; стоит Гуниб одиноко, ничем не соединяясь с другими горами. На самой его вершине расположились аул, несколько хуторов, мельницы, пастбища, пахотные поля. Такова эта историческая гора.
К 10 августа высоты Гуниба были уже окружены сплошным кольцом русских войск, и выход Шамилю был заперт. Ему оставалось или умереть смертью героя, или сдаться военнопленным. Б. С. Эса дзе в своем «Описании подвигов кавказских войск» говорит, что окружавшие Шамиля верные ему до последней минуты мюриды были твердо убеждены, что имам погибнет во славу проповедуемого им Корана с оружием в руках, но они забыли, что Шамиль уже был не тем, чем был в 1843 году, когда перед ним в несколько месяцев пали двенадцать русских укреплений с артиллерией, снарядами, патронами, где потери русских достигли с лишком трех тысяч человек. Вся его энергия пропала бесследно, он состарился, но, несмотря на это, имам, как бы утешая себя, отдал приказ своей артиллерии стрелять по видневшемуся русскому лагерю.