— Да так же, как у всех. Денег особых нет. Скребем по дну. Собираем все, что можно.

Оживилась она с той минуты, как он спросил про Георгия. И из этого разговора он понял, что жизнь сына была путанна и противоречива. Закончив школу, он так и не вышел на прямую дорогу.

— Уже три института сменил. Сначала учился в МГИМО. Год проучился. Пришел, сказал: «Больше не пойду». Потом удалось устроить его в Плешку на экономику. Тоже не пошло. Теперь вот ходит в МИСИС.

— Инженерно-строительный? — переспросил Дубравин, удивляясь не тому, что сын его в поисках так долго: он ведь и сам в молодости долго пытался понять, что ему надо. А тому, как далеко его занесло.

— Нет, это Институт стали и сплавов.

Дубравин даже присвистнул от удивления. Для него было вообще непонятно, как с таким характером парень может идти в столь «конкретную» профессию. Впрочем, в нынешнем мире, когда молодежи предоставлены новые возможности, отчего ж не попробовать себя в разных сферах? А вот дальше разговор пошел интереснее:

— Как-то по случаю подруга, которая увлекается эзотерикой да и всякими разными чудесами, отправила меня к одной гадалке или ясновидящей. И та мне вот что сказала, посмотрев его карты и гороскоп. Мол, сын твой сильно привязан к корням… То есть к своему отцу, к родне… И, может, поэтому с ним все так сложно. Потому что он не знает ни истории своего рода, ни отца…

— Возможно, — Дубравин слегка даже взволновался. И в голове поднялся целый рой самых разнообразных мыслей.

— Тут у нас недавно был пожар. Все сгорело. И в этой ситуации как-то и у меня многое поменялось в голове. Я стала на жизнь смотреть по-иному.

«Что ж, вполне возможно. Люди меняются. И чаще всего — когда на них сваливается беда. Ты, Тал очка, слишком ценила вещный мир…» Дубравин вспомнил, как она любила покупать все самое-самое. Самое необычное и дорогое. И вот теперь, видимо, пришла переоценка ценностей.

— Георгий тоже после этого сильно переменился. Стал серьезнее. Уже так не куролесит. Вот что он написал мне тут на день рождения. Может, почитаю тебе?

— Почитай!

Она прочитала ему проникновенное письмо-пожелание от сына. Дубравину из всего этого длинного и в общем-то, наверное, до конца понятного только им двоим, матери и сыну, пожелания запомнилось, что сын просит, чтобы она не гоняла «попусту папу».

Дальше разговор принял вообще интересный поворот:

— А ты не хочешь с ним встретиться?

— В качестве кого? — спросил Дубравин.

— Он знает, что не Влад его отец.

— ?

— Я сказала ему об этом как-то, когда у нас был такой большой серьезный разговор о нашей семье.