– Но я… я не могу…

А потом:

– Сказано было более чем достаточно, – громко и властно произнес женский голос со стороны двери. Битси Лейтон, чеканя шаг, вошла в класс.

Роуз проследила за начальственным взором женщины, увидела осколки, рассыпанные по столу, измочаленные куски картона на полу. Только сейчас Роуз заметила пугающее количество направленных на нее телефонов.

Битси хлопнула в ладоши.

– Прошу всех покинуть класс, – сказала она. – Немедленно.

После короткой паузы толпа зевак, обходя столы и стулья, нехотя поплелась к двери. Родители избегали встречаться взглядом с Роуз, но дети пялились на нее, все еще под впечатлением от оборвавшегося зрелища.

Лорен, подталкивая к двери Тессу и Ксандера, оглянулась на подругу. В глазах у нее стояли слезы. Азра шла за ними: губы сжаты, лоб нахмурен – признаки сострадания, которое не утешило Роуз, но поставило ее на место.

Потом она почувствовала, как ее голые предплечья обхватили чьи-то потные руки. Она повернула голову и увидела водянистые глаза Гарета, его гротескную рожу, ощутила отвратительное тухлое дыхание.

– Давай пойдем отсюда, Роуз, – сказал он спокойным голосом, будто обращался к душевнобольной или маленькому ребенку. – Давай заберем отсюда нашу дочь.

Нашу дочь.

За его спиной Роуз увидела Саманту и Зи: они по дуге обходили стол, чтобы больше не сталкиваться с Роуз. Лицо Саманты было мокрым от слез, плечи ее непривычно ссутулились. Она с бешеной скоростью набирала сообщение, видимо, пытаясь достучаться до Кева.

– Мы можем поговорить обо всем этом, когда отвезем тебя домой, – сказал Гарет.

Дом. Слово, которое внезапно и непоправимо утратило смысл.

Роуз склонила голову так, что ее губы почти касались волосатого уха мужа.