Так или иначе, а меня он постарался ото всего этого оградить, полностью взяв на себя решение проблем, которых всегда возникает очень много, когда умирает кто-то из близких. Нужно было организовать похороны, закрыть банковские счета, сообщить на почту. У нас не осталось никаких родственников, которых нужно было бы известить, и никаких инвестиций, которыми нужно было бы распорядиться. Доминика весьма удивило, как мало денег оказалось у моих родителей на банковском счете. Он даже некоторое время искал по всему дому, надеясь, вероятно, что у них припрятана некая сумма наличными. Но их сберегательную книжку я успела спрятать, а счет Конрада был пуст. И никому – по крайней мере, насколько я знала, – не было известно, что всего несколько недель назад с этого счета были сняты сорок тысяч фунтов. Об этом, похоже, знали только Джером Фентимен и я.
– Ты уверена, что ничего не хочешь отсюда взять на память? Фотографию? Или еще что-нибудь?
Я только головой качала. Я с самого начала сказала, что мне ничего с Джексон-стрит не нужно. Все, что можно было бы продать, уже забрала соответствующая фирма. Такого, впрочем, там было не так уж и много: кое-какая приличная, но старомодная мебель; кое-какая одежда, пригодная для благотворительной распродажи. Собралась, правда, небольшая группа любителей таинственных преступлений, мечтавших заполучить кое-какие вещицы Конрада Прайса, но Доминик всех отослал прочь и тщательно позаботился о том, чтобы наиболее желанные для таких людей памятные вещички были сожжены. Мы не стали выставлять дом в открытой продаже и предпочли продать его с аукциона. Выгода была, конечно, меньше, зато все закончилось гораздо быстрее.
Я-то считала, что из-за похорон свадьбу придется отложить, но это так огорчило Эмили, что я сдалась и передумала. Кроме того, следовало не забывать и о «банде» Доминика. После смерти моих родителей ни одно утро, ни один день не прошли у нас без того, чтобы кто-то из членов «банды» не забежал к нам и не принес