Светлый фон

Представление о наличии связи между государственным долгом и стоимостью валюты, по всей видимости, проистекает из вековечного страха, что правительство может решиться на девальвацию денег ради оплаты своих расходов и либо запустит печатный станок, либо — если речь идет о далеком прошлом — понизит содержание драгоценных металлов в монетах. Даже лучшие из правительств (например, американское в 1860-е годы) в случае необходимости подпечатывали деньги, к неудовольствию граждан. Однако в XX веке к печатному станку стали прибегать гораздо реже. Современные долговые рынки позволяют правительствам финансировать затратные программы, даже широкомасштабные войны, под умеренный процент. Использование печатного станка для выплаты долгов давно себя дискредитировало, так что даже самые жалкие и глубоко коррумпированные правительства не хотят о нем слышать (девальвацию в наши дни оправдывают иными способами). Азиатские правительства о таком варианте даже не помышляли, тем более что они не испытывали недостатка в финансах.

Еще одной причиной странной и опасной фиксации на государственном бюджете является повсеместная расточительность и коррумпированность руководства. Дефицит бюджета сам по себе не является злом, если деньги тратятся на программы, которые принесут стране пользу — финансовую или социальную. Проблема возникает тогда, когда правительство занимает деньги, чтобы снова растратить их впустую. Жалобы на дефицит бюджета на самом деле являются жалобами на неоправданные правительственные расходы. Американцы не протестовали, когда дефицит бюджета США во время Второй мировой войны достиг порядка 30 % ВВП: участие Америки в войне не воспринималось как непродуктивное расходование средств.

Бесконечные реформы, навязанные руководству таких государств, как Индонезия, скорее во зло развивающимся странам, чем во благо, несмотря на добрые намерения консультантов. Если экономика шла по пути плохого капитализма, можно посоветовать взять курс на социализм, например, усовершенствовать систему социального обеспечения. Капиталистические реформы, например, либерализация цен, сокращение субсидий, приватизация государственных предприятий и так далее, какими бы правильными они ни были, означают дальнейшее следование капиталистическим курсом в тот самый момент, когда капиталистический строй дал сбой. Они лишь подольют масла в огонь. Не имеет смысла продавать государственные активы, когда они стоят гроши (разумеется, для продавца, а не для покупателя).

Повышение процентных ставок ради укрепления валюты является искаженным подобием той системы привязки к золоту, которую использовал Банк Англии в XIX веке. В наши дни МВФ принуждает доверчивые правительства к таргетированию процентных ставок, повышая последние до двузначных величин. Эта стратегия почти никогда не срабатывает, поскольку прямой связи между целевой процентной ставкой и сокращением денежной базы, действительно способным поддержать курс валюты, не существует. Повышение ставки обычно оправдывают стремлением повысить привлекательность облигаций, хотя для всех очевидно, что самый привлекательный долг в мире — госдолг развивающихся стран — торгуется по низким процентным ставкам. Любой трейдер скажет, что падающие процентные ставки куда привлекательнее растущих. Даже если высокие процентные ставки способны вызвать интерес к отдельным краткосрочным облигациям (хотя покупка облигаций и покупка валюты — совершенно разные вещи), высокие ставки способны убить интерес практически ко всем другим видам активов, начиная от долгосрочных облигаций и заканчивая акциями и недвижимостью. Оказывая удушающее воздействие на финансирование и инвестиции, высокие процентные ставки в действительности снижают спрос на деньги, что ведет к дальнейшему падению валюты. Чтобы понять, что происходит при неоправданном повышении плановых процентных ставок, представьте себе, что случится в США, если Федеральный резерв вдруг поднимет свою ключевую ставку до 25 %. Вряд ли облигации Казначейства США станут более привлекательными. Крах фондового рынка поразит воображение. Доллар в результате почти наверняка обвалится (см. рис. 14.5). \