Кризис разразился, когда вкладчики решили забрать депозиты из банков, потребовав выплатить им в долларах, как было предусмотрено механизмом валютного регулирования. Чтобы выполнить свои обязательства перед вкладчиками, банкам пришлось занимать доллары на валютном рынке. Банки столкнулись с кризисом ликвидности. Органы валютного регулирования не занимаются выдачей долларовых кредитов или регулированием процентных ставок на денежном рынке. Они не являются кредиторами последней инстанции. Некоторые экономисты считают это недостатком органов валютного регулирования, и напрасно. Аргентинские банки вполне могли занять доллары на мировом денежном рынке, на котором есть кредитор последней инстанции — Федеральная резервная система США (все, кому нужны песо, могут принести доллары в органы валютного управления и обменять их на песо). Проблема состояла в том, что аргентинским банкам никто не хотел одалживать доллары из-за риска скорой отмены механизма валютного обеспечения (здесь должен был вмешаться МВФ, но он не вмешался). Многие говорили, что механизм управления валютой обречен, хотя по идее он защищен от неправильного обращения и просто не может отказать, если люди от него не откажутся. Беда в том, что от него отказываются. В этом и состоит проблема механизмов валютного обеспечения: сомнения в их дальнейшей судьбе только увеличивают вероятность того, что в будущем их отменят.

Граждане Аргентины, близко познакомившиеся с девальвацией и гиперинфляцией в 1980-е годы, стали уклоняться от налогов в предчувствии падения национальной валюты. При девальвации налоги выгоднее платить как можно позже, так как деньги со временем стоят все меньше и меньше. Выгоднее заплатить пени, чем вовремя выплатить налоги. Уклонение от уплаты налогов усугубляет и без того непростое финансовое положение правительства.

Учитывая сомнения в будущем механизма валютного управления, самым простым способом разрешить валютный кризис стала бы быстрая долларизация аргентинской экономики. На протяжении 1990-х годов доллары ходили в Аргентине наряду с песо, многие крупные финансовые операции производились исключительно в долларах, в долларах заключались крупные контракты. На самом деле механизм валютного обеспечения естественным образом привел бы к сходному результату, поскольку ослабление доверия к песо обернулось бы их обменом на доллары. Проблему представляла не находящаяся в обращении валюта, не денежная база, а весь объем деноминированных в песо контрактов. Правительство могло издать указ о том, чтобы все контракты оплачивались долларами. У органов валютного регулирования были достаточные долларовые резервы, чтобы скупить все песо до единого. Через пару недель в обращении не осталось бы ни песо, а механизм валютного регулирования прекратил бы существование за ненадобностью — за неимением национальной валюты. После этого опасения по поводу девальвации песо развеялись бы, а кредиторам пришлось бы отменить премию к процентным ставкам, которую они взимали из-за риска девальвации. Спред по аргентинским облигациям сузился бы приблизительно до 400 базисных пунктов, их доходность на 4 процентных пункта превзошла бы доходность облигаций Казначейства США. Аргентинское правительство сэкономило бы огромные суммы денег и осталось бы с профицитом бюджета. Власти отменили бы введенные за пять лет налоги, подстегнули бы рост экономики, снизили бы уровень безработицы и привлекли бы в казну больше налоговых поступлений (приблизительно по такому сценарию развивались события после дефолта, пока в экономике не начался бум).