«Это из «Макбета», – хотелось выкрикнуть мне, но я не собирался превращаться в недомерка, забившегося в угол, который защищает Шекспира. Парней интересовал Макгроу, а не «Макбет», поэтому я курил, и тосковал, и продолжал держаться в тени.

Когда церемония коронации закончилась, Макгроу нашел меня на другом конце стойки, за беседой с Бобом-Копом.

– Так вот, этот парень подплывает ко мне на своей яхте, – рассказывал Боб-Коп, – видит трупы у меня на палубе и кричит: «Эй, ты на какую наживку ловишь?»

Мы с Макгроу рассмеялись. Боб-Коп пошел сделать взнос в фонд Дона, и Макгроу поинтересовался, что нового у меня в жизни. Я кратко изложил свою печальную повесть: от инцидента с Паленым до скандала с Келли, завершив свадьбой Сидни и отказом в повышении.

– Жестко, – сказал на это Макгроу. – Особенно с Сидни. Она – твоя Дейзи Боханнон.

– Бьюкенен.

– Неважно.

Меня впечатлило, что Макгроу прочел «Гэтсби», запомнил и процитировал сейчас. Он признался, что у него тоже есть своя Дейзи – девушка из Небраски, которая играет с его сердцем.

– Она такая красивая, что иногда даже уродлива, – сказал он. – Понимаешь, что я имею в виду?

Боб-Коп вернулся, и мы спросили, была ли у него своя Дейзи в прошлом. Он растерялся. Я сделал мысленную заметку принести для него в бар «Великого Гэтсби». Видит бог, подумал я, это книга, которой я точно не пользуюсь.

Я рассчитывал проводить время с Макгроу тем летом, но не ожидал, что он станет моей тенью. Вместо того чтобы ходить в спортзал, отдыхать и готовиться к новому сезону, Макгроу ночи напролет простаивал со мной за стойкой бара. Когда я спросил, не хочет ли он побить мой рекорд по количеству посещений «Публиканов» за один сезон, он заулыбался, а потом поморщился. Потер рукой плечо, и мне показалось, что на глаза у него навернулись слезы. Что-то явно было не так.

Впервые он заметил это, когда бросал мяч в начале этого года. Покалывание. С бейсболом пора было кончать, и он это знал. Не обращая внимания на боль, он продолжал играть, но теперь она стала невыносимой. Он не мог поднять руку. Не мог спать. Тетя Рут повела его по врачам, и они сказали, что у Макгроу порвана вращательная мышца. Чтобы играть дальше, нужна операция, но он не хочет ее делать. Слишком рискованно. Рука может вообще перестать слушаться.

Дальше Макгроу меня потряс, сообщив основную причину отказа от операции. Он больше не любит бейсбол.

– Я устал, – сказал он. – Устал тренироваться, устал ездить с места на место, устал мучиться от боли. Устал. Не знаю даже, хочу ли вообще когда-нибудь брать в руки мяч.