К последнему забегу мы с Макгроу проиграли все наши деньги.

– Надеялись, значит, наскрести деньжат на Ирландию, – заметил Спортсмен, – а не наскребете и на ирландский кофе. Ладно, это скачки, пацаны.

– Но у нас еще осталось на горячий крендель, – с гордостью ответил Макгроу, вытаскивая из кармана три скомканные долларовые бумажки.

У тележки с кренделями перед ипподромом Макгроу обернулся ко мне.

– Этот вроде подгорел, – заметил он, тыча пальцем в дымящийся крендель. – Может, хочешь позвонить в «Таймс»?

– Ой! – воскликнул Спортсмен.

Позднее тем же вечером, после закрытия, мы с Макгроу попытались отыграться за обманным покером в «Публиканах». С нами играли Спортсмен, Кольт, Дон, Быстрый Эдди, Джимбо и Питер, стоявший за барной стойкой.

– Как твоя книга? – спросил он меня.

– Идеально.

– Серьезно?

– Нет, но это же обманный покер. Сечешь?

Они с Макгроу взглянули на меня с жалостью.

Вытаскивая купюру из стопки, дядя Чарли прилеплял ее ко лбу, как Карнак Великолепный[51].

– Не глядя, – заявлял он, – ставлю к четырем.

Потом рассматривал купюру, поднося к ней зажженную спичку, потому что свет в баре был потушен.

– Четыре пятерки.

– Пять восьмерок.

– Задачка!

На заре к задним дверям подъехал грузовик с молоком.

– Закругляемся, – сказал Спортсмен.