Врачи, юристы, депутаты, модели, предприниматели, клерки, повара, полицейские, домохозяйки – все они, как бы им ни хотелось отличаться от остальных, вновь оказывались за школьной партой, пройдя школу жизни, начало которой было положено в среде жестоких детей. Все они озирались по сторонам и чувствовали себя неловко, словно машина времени забросила их в далекое прошлое.

То же самое могли бы почувствовать и сильные мира сего. Но на собрание они обычно не ходят, хотя каждый из них наверняка задумывался о том, что миром скоро будет править какая-нибудь серая мышка, сидящая на последней парте, или неусидчивый паренек – заноза для всех учителей. И пока вершились их важные дела в судьбе народа, незаметно для них за простыми деревянными партами происходили куда более важные события, определяющие будущее на много лет вперед.

К началу собрания явились десять человек, что не составляло даже половины списка учеников шестого «А». Увидев молодого учителя, почти все из них обдумывали какую-то невысказанную мысль, которая незаметной дымкой повисла в воздухе.

В последующие пятнадцать минут, когда Озеров уже начал говорить, пришли еще пятеро. Несмазанная дверь отвратительно скрипела, и Кириллу каждый раз приходилось начинать фразу заново.

Как оказалось, среди присутствующих было не так уж много родителей – встречались бабушки, дедушки, сестры, тети и няни. Запыхавшийся мужчина в кожаной куртке вошел к середине собрания и пробасил:

– Здесь шестой «А»?

– Здесь.

– Я водитель Максима Урбанского, вернее, его отца. Родители не смогут прийти и попросили меня записать важную информацию.

Мужчина сел на первую парту, загородив всем обзор своей широкой спиной, и с деловым видом положил перед собой блокнот и ручку.

Кирилл говорил об экскурсиях, успеваемости и поведении – на лицах читалась только одна дума: «Когда все это закончится?» Периодически в класс входили другие учителя, и собрание затягивалось.

– Теперь ваши вопросы.

Единственной, кто поднял руку, была женщина в тонких очках с суровым лицом и острым подбородком. Она записывала практически каждое слово Кирилла на бумагу.

– Скажите, мы будем обсуждать действительно серьезные проблемы? Я, например, не вижу ничего существенного в том, что моя дочь в шутку распылила немного духов в классе.

– Вы не видите? – спросил высокий женский голос с задних рядов. – У моей девочки началась аллергия после проделок вашей Яны.

– Если бы их чаще вывозили на экскурсии, они не страдали бы ерундой! – отвечала первая, продолжая обращаться к Озерову, словно не слыша возразившего ей голоса.