– Математичка не любит меня. Ненавидит всей душой, – говорил он Кириллу Петровичу, сидя с ним в давно уже опустевшем классе и поняв, что больше ему не с кем поделиться, – она думает, я тупой, но мне просто не успеть за ней…

В кабинете химии, который одновременно был и кабинетом биологии и географии, в четыре часа дня уже царила тишина. Только из приоткрытого окна доносился шум от автомобильной дороги. Теперь Андрей часто сидел в этом классе после уроков – новый учитель проверял работы и слушал его, иногда вставляя свои комментарии.

Андрей всё так же мало читал и не делал даже основных заданий по биологии.

Но Озеров всегда внимательно слушал его, когда юноша говорил, каким станет хирургом.

Учителя как будто радовало уже и то, что мальчик стал приходить и задавать вопросы. Иногда Кирилл Петрович успевал дать ему какую-нибудь краткую справку по медицине.

Их связывало странное любопытство к жизни друг друга. Кроме того, всё, что говорил новый биолог, для Андрея было свежо и хорошо понятно.

Кирилл Петрович словно слетал в будущее и теперь мог дать ответы на все те вопросы, которые мучили Аладдина. Каково это – учиться в университете, работать и жить взрослой жизнью? При этом каждый раз получалось так, будто Андрей сам отвечал на свои вопросы.

Озеров сразу сказал ему, в чём его сильная сторона: Андрей быстро загорается тем, что его по-настоящему интересует, однако палец о палец не ударит, если тема его не затронула.

Да, Андрей Штыгин понимал, что ленив, что учится хуже своих одноклассников, но считал, что это только потому, что они не задаются вопросом, чем им заниматься в жизни.

Они делают всё, что им дают, как роботы, не понимая, куда и зачем идут. А у Аладдина всегда горят глаза, он обо всём в жизни говорит с жаром и обязательно добьётся правды.

– Попроси её объяснить тебе конкретные уравнения. Если даже ты снова не поймёшь, то хотя бы учитель увидит, что тебе не наплевать, – предлагал Кирилл Петрович.

– У неё никогда нет времени, – мрачно отвечал Андрей.

– У меня в школе тоже было плохо с математикой.

– И что вы делали?

Озеров рассказал, что брал упорством, сидел до конца и тысячу раз исправлял, пока учитель не сдавался. Этого не могли знать те, у кого всё получалось с первого раза, – у них не было навыка постоянных неудач. А ещё он просил одноклассников объяснять ему.

Кирилл Петрович высказал мысль, что люди зря стесняются своего невежества: нет ничего глупее, чем скрывать, что ты чего-то не умеешь. Бессилие от этого будет расти, как раковая опухоль. Тень не любит открытых пространств. Чтобы незнание ушло, нужно вытащить его на поверхность.