– А теперь ответь мне, какие они: ионические или дорические?

– Коринфские, – ответил мальчик в белой рубашке с лучистыми глазами.

– Неверно! А вот и нет!

Фаина огляделась:

– А где все остальные?

Мальчик пожал плечами:

– У них каникулы.

Фаина нахмурилась во сне и перевернулась на другой бок.

– Ах да. Сегодня ведь лето…

– Сегодня лето, – повторил мальчик, улыбаясь.

Фаине не нравилось, что у него на всё готов ответ.

– Ты не ответил мне про колонны. Сейчас я поставлю тебя в угол.

Мальчик послушно подошёл и протянул руку.

В течение нескольких часов во сне Фаина Рудольфовна искала угол. Но фронтон и антаблемент античного портика держались исключительно на одних колоннах, а ей казалось глупым ставить мальчика в наказание к круглой колонне. Потом она, отчаявшись, снова вышла к морю. По небу плыли белые облачка. Она с любопытством взяла одно облако в руки и начала укачивать.

До утра Фаине снилось, что она нянчит собственного ребёнка…

Если войти в комнату через окно и минуть пыльную полку с медалями и кубками, не споткнувшись при этом о гантели и стопки книг, то на полу на матрасе можно увидеть человека лет сорока пяти. Его грудь во сне мерно вздымается, он лежит на спине и дышит ровно. Виски едва покрыла седина, под плотно сомкнутыми веками движутся глазные яблоки…

…Штыгин идёт по улице, где он родился, и видит во дворе четырёх своих учеников – «мушкетёров». Они стоят вокруг столба высоковольтной передачи. По очереди трогают столб пальцем, и их ударяет током. Эта игра их смешит.

Роман Андреевич вдруг вспоминает во сне, что электропроводность слизистых оболочек тела куда выше, чем кожи.